Гальштат — небольшой городок в Верхней Австрии, у подножия горы Зальцбергталь, в недрах которой со времен глубокой древности разрабатывались соляные копи. Сегодня название этого городка известно всему научному миру. А началось все в 1846 году, когда Георг Рамзауэр — директор местных соляных копей, а по совместительству — археолог-любитель — открыл в окрестностях Гальштата обширный древний могильник. Рамзауэр вел здесь раскопки на протяжении 17 лет. Он вскрыл почти 1000 из 2500 захоронений. Сделанные им находки были сенсационны: они свидетельствовали о существовании здесь в 700—500 гг. до н.э. цивилизации, использовавшей железо. Пышные захоронения представителей могущественной аристократии и скромные могилы общинников несли в себе материальные свидетельства жизни людей той далекой эпохи. Удивительно хорошо сохранившиеся оружие, орудия труда, ювелирные украшения, конская сбруя и боевые колесницы свидетельствовали о высоком мастерстве древних литейщиков и кузнецов. Что за народ жил в этом глухом горном районе? Кто оставил после себя эти сокровища? Сегодня мы знаем ответы на эти вопросы. Речь идет о кельтах, а точнее — о предках тех «исторических» кельтов, которые во всеоружии своей блестящей культуры выступили на сцену европейской истории около 500 года до н.э., став одной из самых значительных народностей Европы. Что же это был за народ — кельты? Из каких источников мы знаем о нем? Основным источником сведений о кельтах, их религии, жизни, культуре, ремеслах сегодня является, конечно, археология, дающая наиболее «осязаемый» материал. Кроме того, важные сведения о кельтах дают письменные свидетельства греческих и римских авторов, данные топонимики, сохранившиеся собственные имена, сочинения раннесредневековых хронистов Ирландии и Уэльса, фольклор. Появление кельтов совпадает с зарождением культур эпохи железного века. Этот период богат такими изменениями, что справедливо возникает вопрос: вызваны ли эти изменения развитием одной культуры или же они результат воздействия внешних факторов и культур различных народов? Как свидетельствуют лингвисты, современные кельтские языки очень древние. Они представляют собой одну из групп большой семьи индоевропейских языков, возникшую, по мнению современных специалистов, где-то между Балканами и Черным морем. Из областей, располагавшихся между Рейном и Влтавой и бывших, по-видимому, их колыбелью, кельты расселились до берегов Атлантического океана, Средиземного, Адриатического и Черного морей. О кельтах впервые упоминают греческие историки V века до н.э. Гекатей Милетский и Геродот. Позже римляне назвали кельтов галлами, а земли, населенные ими — Галлией. В период между VI—III вв. до н.э. кельтские племена заселили северную Испанию, Британию, южные районы Германии и территорию современных Венгрии и Чехии. Отдельные кельтские племена проникли на Балканы. В III веке до н.э. отряды кельтов двинулись на Македонию и Грецию, прошли с боями в Малую Азию, где часть их осела, образовав сильное объединение кельтских племен — так называемую Галатию. Составляли это объединение три племени выходцев из Северной Галлии — тектосаги, трокмы и толистоаги. Они довольно долго сохраняли племенное устройство и свой язык. Св. Иероним (IV в. н.э.) особо отмечал чистоту их кельтской речи. Римский историк Тит Ливии рассказывал о созданных этими племенами укрепленных городищах на вершинах холмов, а недавние раскопки позволили исследовать остатки таких городищ. Следы, оставленные кельтскими походами, сегодня можно обнаружить в Болгарии, Греции, Турции, а предметы их материальной культуры, если не сами ее носители, доходили до Силезии, южной части Польши и Украины. Кельты находились на достаточно высокой ступени развития уже в VIII— VII вв. до н.э., а позднее, между 500—250 гг. до н.э., достигли вершины своего расцвета. Затем начался постепенный упадок их влияния и могущества под ударами быстро возвышавшегося Рима. Из кельтских земель только Ирландия и Шотландия осталась неподвластными Римской империи. В истории Европы известны два кельтских периода. Первый — это древние кельты железного века, современники Древней Греции, империи Александра Македонского и Римской империи, которых римляне постепенно вытеснили на Британские острова. Второй период — это кельты-христиане, преемники древних кельтов, жившие в Ирландии, Шотландии и Уэльсе. С V века часть валлийцев (жителей Уэльса) вновь переселяется в Арморику (Бретань) и создает там блестящую литературу, которая благодаря ирландским монахам, странствующим по Европейскому континенту, оказала глубокое влияние на развитие всей западной культуры в Средние века. Мы обязаны кельтам первой «настоящей» европейской литературой: это ирландские и валлийские саги, сказания о короле Артуре, о Тристане и Изольде. Находка Рамзауэра в Галылтате позволила ученым обратиться к началам истории древних кельтов. Именно здесь, в горном районе Австрии, приблизительно к 700 году до н.э. сложилась ранняя кельтская культура. Благодаря многообразию и богатству археологического материала, открытого в могильниках Гальштата, эта культура получила название гальштатской. Впоследствии памятники такого рода были открыты во многих местах Европы. Расцвет гальштатской культуры падает на VII—VI вв. до н.э., когда народы Западной Европы пришли в тесное соприкосновение — в результате торгового обмена — с греческими и этрусскими городами. В Гальштате археологами были открыты захоронения, инвентарь которых показывает, что люди в эту эпоху изготовляли свои орудия труда и мечи уже не из бронзы, а из железа. Своих вождей они хоронили в великолепных погребальных камерах, выложенных из бревен (чаще всего для этого использовался дуб, считавшийся священным деревом), под насыпными курганами, которые увенчивались статуей покойного в полный рост, изображением божества или надгробным камнем и ритуальной стелой. В могилы клали богато украшенную конскую сбрую, дорогие ювелирные украшения, золотые венцы и диа- демы, бронзовые сосуды и многочисленную керамику, простую — местной работы и расписную греческую. В гробницы знати помещали даже четырехколесные повозки с полным набором упряжи. Позднее на смену повозкам пришли легкие двухколесные боевые колесницы, сохранившие ту же роль символа знатности и величия. Искусные ремесленники, занимавшие довольно высокое место в жесткой иерархии кельтского общества (кузнецов наделяли сверхъестественной силой), делали свои колесницы очень изящными, что не мешало им быть достаточно прочными. Ободья деревянных колес со спицами мастера научились обтягивать железными шинами, и их изделия не только радовали глаз своей красотой, но и выдерживали тяжесть вождя и его возницы. Различные формы почитания усопших — сложные погребальные обряды, включение в инвентарь погребений великолепных по исполнению ремесленных изделий — богато отделанного оружия, украшений, художественно выполненных сосудов, возможно, наполнявшихся элем для утоления жажды путешествующего в мир иной, и даже кабаньих окороков, любимого яства кельтов, — все это проявления столь распространенного позже среди кельтов преклонения перед предками, свойственного им культа могил. Кельты верили, что могила человека есть своего рода преддверие к желанной жизни после смерти. Обиход древних кельтов был несложен. Жилища их были довольно примитивны по своему устройству: обычно это деревянный дом с углубленным в землю полом (полуземлянка), покрытый соломой. Такие хижины составляли село или деревню, не защищенную от набегов врага. В периоды частых войн одного племени против другого поселяне искали убежища себе и своим стадам в стоящих на возвышенности, достаточно хорошо укрепленных городищах. Это место, защищенное валом, стеной, сложенной из бревен и камня, и рвом, называлось «оппидум». Племенная знать строила себе гораздо более сложные жилища, нечто вроде замка или укрепленной усадьбы. Обычно вблизи усадьбы находились и захоронения ее владельцев. Интересным примером такого «замка», относящегося к VI веку до н.э., является укрепленная усадьба, открытая археологами у Гейнебурга в верховьях Дуная. Найденные здесь амфоры для вина и обломки расписной греческой чернофигурной керамики свидетельствуют о связях обитателей этой усадьбы с античным миром. Поблизости от усадьбы в Гейнебурге находятся несколько курганов — погребения местных вождей. Крупным кельтским укреплением гальштатской эпохи являлся Латиск (Франция, VI в. до н.э). В пределах кольца его оборонительных валов были найдены многочисленные следы жизни его обитателей — сотни тысяч обломков глиняных сосудов, множество бронзовых застежек-фибул, большое количество чернофигурной греческой керамики. Особый интерес представляет открытое поблизости в 1953 году захоронение кельтской «княгини», также относящееся к VI веку до н.э. Под курганом диаметром 42 м была устроена деревянная погребальная камера. Тело «княгини» покоилось на четырехколесной повозке. Голову женщины увенчивала золотая диадема весом 480 г, на руках были надеты золотые браслеты, на шее — ожерелье из янтаря. Кроме погребальной колесницы, в камере находились еще четыре повозки и огромный бронзовый котел высотой 164 см и весом 208 кг. Бронзовый сосуд таких размеров неизвестен во всем античном мире! Судя по множеству деталей, он был изготовлен греческими мастерами в Массилии (ныне Марсель) по заказу кельтского вождя. Подлинным сокровищем прикладного искусства гальштатских кельтов является коллекция керамических сосудов из курганов близ Шопрона (Венгрия). Сосуды датируются концом VII столетия до н.э. и замечательны, конечно, не ценностью материала, из которого выполнены, а своими изображениями: на их поверхности резцом процарапаны фигурки людей и целые сцены, дающие нам сегодня возможность заглянуть в жизнь древних кельтов. Керамика Шопрона показывает, как одевались и что делали кельты эпохи Гальштата, она наполняет живым дыханием скупые данные археологии и туманные повествования мифов. На этих сосудах мы видим изображения сражающихся мужчин, одетых в порты (типичная особенность «варварского» мира) и плащи, ниспадающие свободными складками (такие плащи носили и более поздние, так называемые латенские кельты — то есть кельты того периода, о котором уже имеются исторические свидетельства). Видим мы и женщин в расшитых юбках в форме колокола: они тоже изображены в стычке, причем дерутся они по методу, поистине «освященному» временем, — вцепившись друг дружке в волосы. Изображена на сосудах и пара влюбленных — как неохотно они расстаются друг с другом... А рядом — кудрявые красавицы в расширяющихся книзу платьях, украшенных маленькими колокольцами, сосредоточенно прядут и ткут. Другие захвачены буйной стихией танца — они пляшут, самозабвенно раскинув руки. Одна из изображенных женщин играет на лире — любимом музыкальном инструменте кельтов. Другая в туго стянутой на талии юбке колоколом и узких шароварах восседает на коне. Видим мы здесь и сцену погребения: тело усопшего везут к могиле на четырехколесной погребальной колеснице. Ценность этих изображений на сосудах из Шопрона огромна, ибо они восходят к тем отдаленным временам, о которых у нас нет письменных свидетельств, дополняющих данные археологических находок. От этой эпохи, помимо некоторых орудий и фрагментов одежды из соляных копей Гальштата, почти не сохранилось материалов, позволяющих представить, как выглядели и одевались тогдашние кельты. Гальштатская культура стала предшественником культуры «классических» или «исторических» кельтов. Именно с ними связана эпоха расцвета кельтского могущества — между 600 и 220 гг. до н.э., когда владения кельтов простирались от Балтики до Средиземноморья и от Черного моря до Атлантического океана. Кельтская культура этого периода — начиная с середины VI века до н.э. и далее — получила в науке название латенской. Первые открытия памятников этой культуры были сделаны на поселении Латен, расположенном на Невшательском озере в Швейцарии. Латенская культура не возникла сама по себе. Своим развитием она обязана более ранним культурам, существовавшим на обширных территориях, заселенных кельтскими племенами, а также широким контактам кельтов с античными цивилизациями и с культурой скифских племен. Иногда утверждают, что между гальштатской и латенской культурой нет ничего общего. Если говорить об искусстве, то действительно, прямой преемственности здесь нет. Но все прочие корни латенской культуры прямо уходят гальштатскую. Примерно с 400 года до н.э. кельты стали доминирующей силой в областях, расположенных к северу от Альп — от Франции до Венгрии. Однако древние кельты не были единой нацией и не основали своего государства. Они жили отдельными племенами и княжествами, иногда создавались федерации племен. Дальше этого политическое единение у них не заходило. Различными племенами управляли короли, вожди или «благородные». Но все кельты говорили на общем языке и обладали многими сходными чертами в повседневной жизни и обычаях, что не мешало им вести ожесточенные междоусобные войны В своих «Записках о галльской войне» Юлий Цезарь неоднократно отмечает важную, с его точки зрения, роль «оппидумов» — галльских городов, где его войска могли получить провиант, расположиться на зимние квартиры, а также укрыться при отступлении. Из записок Цезаря видно, что оппидумы являлись фактически первыми кельтскими городами. Эти города были центрами политической и экономической жизни кельтских племен. Важную роль играл город и в религиозной жизни — здесь находились капища и священнодействовали жрецы. Многие из крупнейших современных городов Европы были в свое время заложены кельтами. К их числу относятся Лондон, Дублин, Париж, Бонн, Вена, Женева, Цюрих, Болонья. Лион, Лейден, Милан, Коимбра, Белград. Некоторые из этих городов несколько переместились, другие остались на прежних местах, но все они сохранили свое первоначальное значение до наших дней. На всем пространстве, заселенном кельтами, господствовала единая культура и единый язык (с диалектными различиями). Однако у древних кельтов не было письменности. О единстве кельтской культуры, выявляющимся до сих пор на довольно обширных и разнообразных территориях, свидетельствуют прежде всего археологические данные. Религиозные верования кельтов были одним из главных факторов, связующих эти племена в единое целое. Несмотря на то что каждое кельтское племя имело собственных богов и соответствующую мифологию, в основе своей религия кельтов была единой. Свидетельство тому — существование общекельтских богов, культ которых распространялся на значительные территории. Кельты обожествляли явления природы, реки, горы, животных; среди их богов были триликие божества, змей с головой барана, маленькие духи-гномы; кроме того, существовало множество местных богов. При этом кельты весьма редко изображали своих божеств в человеческом облике — очевидно, на этот счет у них существовало некое табу. Известно, что когда в 278 году до н.э. кельты захватили знаменитое греческое святилище в Дельфах, их вождь Бренн был возмущен человеческим обликом греческих богов. Ему это показалось кощунством, ибо кельты, обожествляя силы природы, всегда изображали их в виде символических знаков и фигур. В общекельтском пантеоне почитались бог неба Таранис, богиня — покровительница коней Эпона, триада богинь-кормилиц. Их изображения неоднократно встречаются в более позднее время во всех уголках кельтского мира. К числу главных божеств принадлежал Цернунос — Эзус, то уходящий в подземное царство мертвых и именуемый тогда Цернунос, то возвращающийся на землю — Эзус. Цернунос — Эзус символизировал времена года: холодную мертвую зиму и цветущее лето. Были у кельтов, помимо главных богов, и многочисленные другие божества различного рода, а также духи — хранители священных источников и рощ. Бог племени считался отцом своего народа, кормильцем и защитником; в битвах он был вождем, а в празднествах загробного мира — хозяином. Супруга бога считалась матерью племени, попечительницей плодовитости людей и животных, охранительницей земель. Позднейшие кельтские литературные памятников и фольклор свидетельствуют об искренней вере кельтов в загробную жизнь, об их убежденности, что в «ином» мире их ждет новое рождение, об отсутствии у них страха перед загробным миром. Потусторонний мир кельтов нисколько не походил на мрачную и зловещую преисподнюю средиземноморских религий; наоборот, он рисовался им местом, полным самых желанных для кельта радостей — пиров, празднеств, поединков, набегов, охоты, скачек, рассказов об увлекательных приключениях, любви прекрасных женщин, наслаждения красотами природы и т.п. С религиозными представлениями древних кельтов связан и культ мертвой головы. Вероятно, отрубленные головы врагов составляли не только самый значительный трофей победителя, но и имели религиозный смысл, поэтому черепа хранились в святилище. Обычай этот был настолько широко распространен, что можно даже, пожалуй, сказать, что отсеченная голова является своего рода символом языческой религии кельтов. В одном из сказаний валлийского эпоса «Мабиногион» говорится, что голова гиганта Брана, отсеченная от тела по его собственной просьбе, продолжала жить и была добрым товарищем и распорядителем на пирах в мире «ином», раздавала богам яства и напитки. Отголоски этого культа можно найти также в архитектуре кельтов. Так, в Германии (близ Пфальцфельда и Хольцгерлингена) были найдены колонны с изображениями человеческих голов. С культом мертвой головы связано крупное кельтское святилище Рокепертуза, расположенное на юге Франции, в устье Роны. Здесь был обнаружен невысокий портик из трех прямоугольных в сечении каменных столбов, с небольшими нишами, в которых были помещены человеческие черепа. На каменном блоке, венчающем портик, стояло изображение большой хищной птицы, как бы собирающейся взлететь. Там же, в Рокепертузе, найден ныне широко известный так называемый Бикефал — двуликое божество. Две его головы, высеченные в натуральную величину из местного камня, соединены затылками, и между ними возвышается клюв хищной птицы. Чрезвычайно яркий образ, созданный кельтскими религиозными представлениями и художественной фантазией, воплотился в статуе чудовища Тараска, также найденной на юге Франции. Зверь, несколько похожий на льва, сидит на задних лапах и держит в опущенных передних по мертвой человеческой голове. На территории современной Франции кельтские племена имели несколько священных мест, куда регулярно съезжались вожди племен для свершения культовых обрядов и для общего совета. Одним из таких важнейших мест был Лугдунум (Лион). А в районе Орлеана, где в местечке Невиан-Суллиа археологи нашли целую группу бронзовых фигур, вероятно, располагалось святилище друидов — кельтской жреческой касты, учение и обряды которой участники священнодействий хранили в строгой тайне. Все свидетельства о кельтах говорят о четком делении кельтского общества на три основных класса: «благородных» (жрецы, прорицатели, поэты, воины), свободных ремесленников и земледельцев и, наконец, рабов, составлявших большинство населения. Отношения между тремя классами кельтского общества осуществлялись в рамках так называемого кельтского права — очень древней и самой сложной из европейских правовых систем, с которой вынуждены были считаться даже римляне. Кельтское право устанавливало за каждым членом общества, каким бы низким ни было его положение, определенные права; человек лишался защиты закона, только когда он совершал тяжкое преступление, — его отлучали от участия в жертвоприношениях, а племя от него отрекалось, обрекая на жизнь изгоя. Особенности быта кельтов отвечали их нраву, природным условиям, в которых им довелось жить, их традициям. Жизнь кельтов была заполнена охотой, войной, грабительскими набегами на чужие стада, возделыванием земли и религиозными церемониями. Личное соперничество, постоянное стремление вождей и воинов выделиться среди себе подобных придавали приятный кельтской душе привкус риска и опасности. И единоборство — излюбленный кельтами способ решать исход спора — возникало часто по самым неожиданным поводам. Кельтское общество, по характеру — аристократическое, благодаря покровительству и щедрости знатных фамилий обеспечивало широкую занятость ремесленников самых различных специальностей. Кому-то ведь надо было строить и обновлять жилища знати, возводить укрепленные городки на вершинах холмов, украшать святилища. Кельтские ремесленники создавали великолепные украшения, сосуды и иные предметы домашнего обихода, причем не только для своих племенных вождей и их жен, но и для обмена. Занимая обширную территорию, кельтские племена отличались друг от друга степенью своего культурного уровня и, естественно, формой художественного выражения. Кельтское искусство по своему значению и самобытности — одно из выдающихся явлений художественного развития в истории человечества. Для латенской культуры особенно характерно развитие прикладного искусства. Оно чрезвычайно своеобразно и не похоже ни на какое другое. Латенское искусство отражает независимость мышления кельтов, их пристрастие к сверхъестественному, к мечтательности, сказочности. Эстетические проявления этого склада можно видеть в тонких и изящных произведениях искусства древних кельтов — в их красиво отделанном оружии, ювелирных украшениях, керамике, скульптуре, стекле, монетах, отличающихся чрезвычайно оригинальным и удивительно «современным» стилем. Абстракция, фантастические трансформации, личины воображаемых существ играли большую роль в искусстве кельтов, и все это придавало волшебную силу предметам и декору. Кельты любили красивые вещи и не жалели труда и умения на изготовление даже обычной кухонной посуды, украшая ее сложнейшим орнаментом. Они были непревзойденными мастерами чеканки по металлу. Кельтские ювелиры владели различными способами обработки металлов. В их продукции отчетливо видна склонность к сложной орнаментике. Орнаменты, составленные из лепестков, веток, листьев, изображения животных и головы человека — главные мотивы в украшениях оружия, ювелирных изделий, надгробий и культовых памятников. Украшения были страстью кельтов — и женщин и мужчин. Наиболее типичное кельтское украшение — «торквес», золотая шейная гривна. Это толстый металлический обруч, гладкий или свитый из нескольких полос, оканчивающийся либо шарами, либо простой прямоугольной пряжкой, либо сложным переплетением стилизованных листьев и ветвей. Не менее популярны были браслеты Их носили мужчины и женщины всего кельтского мира на протяжении нескольких столетий. Кельтские браслеты обычно украшались крупными выпуклыми полушариями, расположенными в разных комбинациях. Вообще же золотые кельтские украшения, шейные гривны и браслеты отличаются удивительным разнообразием стилей. О стремлении к богатству орнаментики свидетельствуют кубки, вывезенные из Греции, найденные археологами на территории Германии. Их Владельцы-кельты явно посчитали, что кубки недостаточно богато украшены, и покрыли их поверхность золотой фольгой Вообще когда к кельтам Попадали греко-римские изделия из металла, особенно столь ценимые ими бронзовые энохойи (кувшины для вина), они стремились дополнительно украсить их. Иногда кельтские мастера даже создавали их копии, заметно превосходящие оригинал. Для кельтского искусства весьма характерно использование коралла — материала, не привлекавшего внимания античных мастеров. Позднее, когда кораллы Средиземноморья ушли на рынки Дальнего Востока, его заменила красная эмаль, которая оставалась характерным элементом орнаментики до конца латенского периода. В ряде кельтских могильников были обнаружены шлемы из листовой бронзы, некоторые из которых инкрустированы кораллом. Наиболее богатым из них является шлем, найденный близ Амфревиля-сюрле-Мон (Франция). Этот бронзовый головной убор украшен впаянным золотым обручем с тиснеными трилистниками из тонких спиральных линий — узором, столь характерным для кельтской орнаментики. Искусство кельтов полностью проявилось и в чеканке монет. Так как каждое племя имело свой стиль орнаментики, то изучение кельтских монет представляет известную трудность. Первоначально монеты кельтов являлись копиями золотых статеров Филиппа Македонского (382—336 гг. до н.э.). На лицевой стороне такой монеты была изображена голова Аполлона в лавровом венке, на оборотной — пароконная колесница, символ Олимпийских игр. Со временем этот мотив претерпевал изменения, приобретая типичные кельтские черты. При этом щедро использовались характерные для кельтов символы и отвлеченная декоративность — спирали, диски, трилистники. Изображения лошадей потеряли реальность, они походили теперь на мифологические существа, иные даже имели человеческие головы; порой вместо лошадей изображались дикие кабаны, птицы, змеи. Как выглядели и одевались кельты? Одни из них, например галлы, носили плащи и порты, поскольку обычно ездили верхом; другие, в частности ирландцы, пользовавшиеся колесницами, одевались в туники (длинные рубахи с короткими рукавами) и плащи. Идеал мужской красоты рисовался кельтам в образе высокого, статного воина, светловолосого, голубоглазого, могучего телом и духом. Лошадь у кельтов была не просто животным, служившим для перевозки тяжестей или для верховой езды во время охоты, но и животным, которое они связывали с некоторыми из своих богов. Изображение лошадей на кельтских монетах и на всевозможных изделиях из металла, а также их скульптурные изображения свидетельствуют об особом уважении кельтов к этому животному. Этот народ оставил свой незримый, но ощущаемый и сегодня отпечаток на многих странах, возникших позднее там, где располагались укрепленные городища кельтских племен. И их далеким потомкам, живущим ныне в западной части Британских островов и в Бретани (Франция), удалось сохранить до наших дней ряд самобытных элементов своей древней культуры.