Необычайный расцвет местной оседлоземледельческой культуры харак­теризует поселение Чатал-Хююк, расположенное в плодородной Конийской долине и датирующееся второй половиной VII — первой половиной VI тыс. до н. э. (Mellaart, 1967; 1975, р. 98—111). Здесь в это время существовало более 20 небольших оседлых поселений, но именно Чатал-Хююк, занимающий площадь в 13 га, был наиболее значительным из них и, скорее всего, играл роль центра для местных общин.

Рис. 1.  Святилище

Поселение было тесно застроено небольшими домами, возведенными из крупного сырцового кирпича прямоугольного формата. Из глины в домах устраивались невысокие платформы и сидения типа скамьи. Некоторые такие дома с интерьером, оформленным сюжетными росписями и глиняными рельефами, безусловно являются святилищами. Останки усопших помеща­ли под полами домов, причем мягкие ткани предварительно счищались и ингумации предавались кости, завернутые в одежды или циновки. Иногда могилы посыпали красной охрой. Широко распространен погребальный инвентарь. С женщинами клали ожерелья, разного рода браслеты, каменные мотыги, костяные шпатели и ложки. В мужских погребениях представлены каменные навершия булав, обсидиановые кинжалы, наконечники дротиков и стрел, костяные застежки от поясов
Основной орудийный набор Чатал-Хююка составляют каменные и кос­тяные орудия. Главным сырьем для их изготовления служил обсидиан, обра­батываемый с помощью отжимной ретуши, доведенной до филигранного мастерства. Знакома была ковка самородного металла, имеются медные и свинцовые бусы, но это новшество никак еще не влияло на основной орудий­ный комплекс. Сравнительно малочисленна глиняная посуда, обычно темно-лощеная или темно-желтого цвета. В верхних напластованиях памятника появляется и редкая керамика с орнаментом в виде красных полос. Много­численные бусы изготовлялись из синего или зеленого апатита с тонкими отверстиями для продевания нити. Потребности в посуде, видимо, в значи­тельной мере удовлетворялись деревянными изделиями. Они в большом числе были обнаружены в могилах, причем формы этих деревянных сосудов исклю­чительно разнообразны. Здесь имеются и плоские блюда с фигурными высту­пами-ручками, и кубки на ножках, и коробочки разных форм с плотно при­легающими крышками. Плетеные и деревянные изделия повлияли на форму глиняных сосудов Чатал-Хююка.
Основу экономики этого важного центра раннеземледельческой культуры составляли земледелие и скотоводство. Культивировалось 14 видов растений; среди них главную роль играли пшеницы, однозернянка и двузернянка, а также голозерный ячмень и горох. Косточки миндаля и фисташки могут указывать на получение из них растительных масел. Обнаружено также много семян крапивного дерева, и существует предположение, что из него варили вино, которое позднее было известно в этих районах. К числу домашних жи­вотных принадлежал крупный и мелкий рогатый скот. Была также как нас­ледие более ранней эпохи распространена охота на быка и благородного оленя, изображенная на ряде фресок в древних святилищах.
Примечательной особенностью чатал-хююкской культуры является вы­сокий уровень благосостояния, отраженный как в богатом убранстве глино­битных построек, так и в наборе предметов, не связанных непосредственно со сферой производственной деятельности. Таковы самые разнообразные бусы и подвески, на изготовление которых обществом затрачивалось немало уси­лий. Забота о внешнем виде не ограничивалась украшениями — именно на Чатал-Хююке мы имеем бесспорные свидетельства применения древней косме­тики. Таковы корзиночки с румянами, косметические шпатели, обсидиановые зеркала, закреплявшиеся в рукоятке при помощи известковой массы. Для туалета широко использовалась охра. Часто в женских могилах она поме­щена в изящные средиземноморские раковины в смеси с какими-то жировыми веществами.

Богатый мир раннеземледельческой культуры и идеологических пред­ставлений раскрывают чатал-хююкские святилища. Роспись стен произво­дилась натуральными красками, наносившимися кистью на белую обмазку. Наряду с этим существовали и рельефные фигуры, вылепленные на каркасе из тростника, как в Иерихоне, или из дерева. В переднюю часть скульптурных изображений животных включали череп быка или барана. Ряды рогатых бычьих голов помещались на платформах, придавая интерьеру святилищ тревожную атмосферу. В стилистическом плане в росписи Чатал-Хююка сочетаются древние традиции поры верхнего палеолита и мезолита и новые приемы. Охотничьи фрески, на которых многочисленные фигурки охотников окружают попавшего в облаву быка или загоняют оленей, отличаются живой экспрессией и динамизмом. Однако большей частью изображения животных в Чатал-Хююке аппликационно условны и во многом схематичны. В этом отношении показательны изображения крупных птиц с распростертыми крыльями, видимо грифов, напоминающие графическую зарисовку анатома. Имеются и чисто орнаментальные панно с ритмичным повторением геомет­рических фигур, предвосхищающим роспись на глиняной посуде. Это были уже эстетические концепции новой эпохи, ярко воплощенные затем в прик­ладном искусстве ранних земледельцев.

Схематические изображения крупных рельефных женских фигур с рас­кинутыми в стороны руками и ногами свидетельствуют о том, что в древних культах едва ли не главенствующее положение занимало женское божество плодородия. Иногда рельефами подчеркивалось, что эта фигура дает жизнь бычьей или бараньей голове. Не исключено, что многочисленные изобра­жения быка уже ассоциировались с мужским божеством, как это позднее было в целом ряде древневосточных религий.

Эту картину дополняют каменные и терракотовые статуэтки, среди ко­торых первое место опять-таки занимают изображения обнаженных женщин, как молодых девушек, так и зрелых матрон. На каменном рельефе фигура женщины воспроизведена стоящей за леопардом, возможно считавшимся священным животным богини. В одном из святилищ имеется неоднократно подновлявшийся рельеф с изображением двух леопардов, обращенных го­ловами друг к другу. Найдена статуэтка, изготовленная из мрамора, воспро­изводящая сидящего мужчину с браслетами на предплечьях и в шапке из леопардовой шкуры. Происхождение чатал-хююкской культуры как археологического ком­плекса остается не вполне ясным. Во всяком случае, по типам изделий его трудно возвести к Чейюню-тепеси, здесь налицо глубокие различия даже в строительном деле — при всем богатстве убранства чатал-хююкских домов алебастровые полы в них отсутствуют. Другая важная проблема связана с интерпретацией самого типа поселения, руины которого сейчас известны под названием Чатал-Хююка. Большинство западных исследователей именует его неолитическим городом или агрогородом (агротаун). Однако, имея зна­чительное число жителей (по разным системам исчисления от 2000 до 6000 человек), Чатал-Хююк еще не являлся центром торговли или ремесленного производства. Различные виды промыслов при всем совершенстве произво­димых изделий не выходили за рамки первобытного ремесла, не связанного с товарным производством. Получение различных видов сырья главным образом в ближайших окрестностях также вполне укладывается в рамки простого обмена или даже так называемых торговых экспедиций. Поэтому нет оснований преувеличивать и торговую функцию этого первобытного поселения. Вместе с тем своего рода центральное положение в системе более мелких поселков указывает на то, что Чатал-Хююк, видимо, осуществлял функцию центра сельскохозяйственной округи. Поселения этого типа стоят у истоков формирования древневосточных городов, которое происходит лишь в результате длительной социально-экономической и культурной эволюции. Недаром и в Малой Азии после запустения Чатал-Хююка столь значительные центры появляются лишь в IV — III тыс. до н. э.

Третьим вырисовывающимся сейчас центром раннеземледельческих куль­тур Передней Азии была, безусловно, Северная Месопотамия с примыкающими к ней горными областями Западного Ирана. Здесь в VII —VI тыс. до н. э. развивается культура типа Джармо (рис. 2), или, как ее называют некоторые исследователи, загросская культурная общность.

 Рис.2.  Дом

К числу памятников этой культуры относятся помимо самого Джармо также Телль-Шимшара в иракском Загросе и Тепе-Сораб и Тепе-Гуран в иранской его части. Само поселение Джармо расположено в зоне дубовых лесов на высоте 750 м (Braidwood, Howe, 1960, p. 26 — 27, 38—50, 63—66). Дома здесь глинобитные, иногда на каменном фундаменте. Общая мощность культурных напластований составляет 7 м, подразделяемых на 15 строитель­ных горизонтов. В пяти верхних встречается керамика, тогда как ниже она отсутствует. Характерным признаком культуры Джармо является микро­литическая пластинчатая кремневая индустрия с симметричными трапециями и сравнительно редкими сегментами. Наконечники стрел, столь обычные для Восточного Средиземноморья и Малой Азии, здесь отсутствуют. В Джармо имеются также сверла, разнообразные микроскребки, служившие для обра­ботки шкур, а в нижних слоях также геометрические микролиты в виде удлиненных треугольников.

Кремневые вкладыши закреплялись в деревянные рукоятки при помощи битума, и находка одного такого изделия показывает, что серп уже имел изогнутую форму в отличие от прямых жатвенных ножей поры мезолита. Состав орудий дополняется шлифованными каменными теслами и топорами. Среди костяных изделий, как и на Чатал-Хююке, имеются ложечки, видимо необходимые при земледельческом меню. Характерным признаком матери­альной культуры являются всевозможные браслеты, выточенные из камня. Многочисленны разнообразные каменные сосуды, не исчезающие и с появле­нием керамики. Они составляют для Джармо такую же специфическую черту, как деревянные сосуды для Чатал-Хююка. Сама глиняная посуда верхних слоев довольно проста по набору форм и содержит в глине примесь мелко­рубленой соломы. Ряд сосудов расписан темно-коричневой краской по оран­жевому фону косыми неровными линиями. Из глины изготовлялись также конусы и другие фишки, скорее всего предназначавшиеся для игры, и разно­образные фигурки животных, нередко выполненные с незаурядной экспрес­сией, как например статуэтка кабана. Выразительны и сидящие статуэтки полных обнаженных женщин с массивными бедрами. Таким образом, налицо все составные элементы раннеземледельческого археологического комплекса.

Земледельческо-скотоводческий характер хозяйства обитателей Джармо не вызывает сомнений. Обнаружены обугленные зерна двух видов пшеницы и одного вида ячменя, а также дикорастущие ячмень, горох и чечевица. К числу домашних животных принадлежат овца и коза, а в верхних слоях найдены также кости домашней свиньи. Производство продуктов питания обеспечивало общине Джармо прочную оседлость, что и привело к образованию многометровой толщи культурных отложений.