 Данные археологии говорят о том, что в VI и V тысячелетиях до н. э. сначала
в Северной, а затем и в Южной Месопотамии существовали оседлые поселения, жители
которых занимались не только охотой, рыболовством и собирательством, но также
земледелием. И в северной и в южной частях Двуречья возникали как близкие друг
другу, так и существенно различающиеся между собой культуры. До нас дошли следы
этих культур: изделия из камня и глины, сосуды с характерным для каждой из них
способом орнаментации, орудия труда, охотничье оружие, украшения, фигурки и
статуэтки, отражающие древнейшие верования.
Наши сведения о народах, которые некогда жили на этой территории, создавали
здесь древнейшие культуры и основывали первые поселения, очень скудны. К числу
наиболее древних поселений принадлежит открытое в 1948 г. экспедицией Роберта
Брейдвуда поселение в Калат Джармо, возникшее, по-видимому, в VII тысячелетии.
Оно находилось приблизительно в 50 км к востоку от города Киркук, в северной
части Месопотамской равнины, между реками Нижний Заб и Дияла. Брейдвуд и его
сотрудники опубликовали материалы, из которых явствует, что Джармо было оседлым
поселением. Так в эпоху неолита был сделан решающий шаг — переход от кочевого
образа жизни к оседлости. Глиняных сосудов здесь не обнаружено — должно быть, их
еще не умели делать. Зато найдено множество глиняных фигурок животных, благодаря
которым стало известно, что жители Джармо уже одомашнили собак, свиней, коз и
овец. Между камнями, служившими жерновами, сохранилось зерно. Однако, поскольку
каменные мотыги не обнаружены, ученые полагают, что жители Джармо еще не умели
обрабатывать землю, а лишь собирали дикорастущие злаки. Глиняные статуэтки
богини-матери свидетельствуют о существовании уже зачатков религии. Методом
радиокарбонного анализа, при помощи которого современная археология определяет
возраст находок, установлено, что поселение в Джармо возникло не позднее 4750 г.
до н. э. Через два года после открытия, сделанного Брейдвудом, неподалеку от
Джармо было раскопано еще одно поселение подобного типа. Существует
предположение, что жители Двуречья пытались вести оседлый образ жизни и в более
ранние периоды. Об этом свидетельствуют, например, раскопки в Барда Балка.
Несколько более молодой по сравнению с культурой Джармо является культура
Хассуна, получившая название от города близ Мосула, открытого в 1943—1944 гг.
экспедицией Иракского музея. Здесь уже нашли и глиняные сосуды с расписным
орнаментом, и каменные сельскохозяйственные орудия. Дома жителей Телль-Хассуна,
вначале примитивные, из одного помещения, впоследствии расширяются: двор
окружают сразу несколько строений. Обнаруженные здесь орудия труда и предметы
повседневного обихода свидетельствуют о том, что жители этого поселения быстро
осваивали ремесло и искусство украшения сосудов. За короткое время они научились
изготовлять большие глиняные сосуды для хранения зерна, складывать специальные
печи для выпечки хлеба и многое другое.
Подобные поселения обнаружены и в других районах Месопотамии, например в
нижних культурных слоях Ниневии и в Арпачии. Более того, предметы материальной
культуры, найденные в поселениях, расположенных на большом расстоянии от
Месопотамии, например в Сирии, тоже обнаруживают сходство с глиняными изделиями
из Телль-Хассуна. Эти пока еще весьма скромные и спорные свидетельства
культурной общности, охватывающей пространство от Тигра до берегов Средиземного
моря, безусловно, представляют одно из важнейших открытий послевоенного времени.
Не следует забывать: речь идет о каменном веке, когда человек еще не знает
металла, мир вокруг дик и непонятен, лишь немногие участки земного шара
заселены, а расстояние в 200—300 км представляется огромным и преодолеть его
труднее, чем спустя 10—20 столетий тысячи километров, разделяющие страны с
многочисленным населением. И тем не менее люди познают мир, завоевывают,
заселяют новые территории, принося с собой традиции уже созданной ими ранее
культуры. Все это необходимо помнить, чтобы понять процессы и события, связанные
с появлением шумеров на берегах Тигра и Евфрата.
Но пока еще шумеры не появились на месопотамской сцене. Другие
доисторические культуры возникают и расцветают в долине Двуречья. Населяющие
этот район народы осуществляют очередной — после перехода от кочевого образа
жизни к оседлости — скачок в развитии цивилизации и культуры. Кончилась эпоха
неолита, представителями которой были жители Джармо и Телль-Хассуна. Около
середины V тысячелетия народы Передней Азии вступают в халколит — медно-каменный
век. Первые следы этой новой культуры мы находим в северной части Месопотамии,
на берегах притока Евфрата — Хабура. Здесь, в Телль-Халафе, неподалеку от
которого сейчас находится оживленная железнодорожная ветка Бейрут— Багдад, в
1911г. начал археологические раскопки барон Макс фон Оппенгейм. Это произошло
спустя 12 лет после того, как местные жители сообщили ему о том, что, по их
мнению, Телль-Халаф скрывает руины очень древнего поселения. Собираясь хоронить
на холме покойника, они убрали верхние слои нанесенного ветром песка и
наткнулись на каменные изваяния животных с человеческими головами. Испуганные
люди в панике разбежались.
Проведя несколько экспедиций перед Первой мировой войной и в 1927—1929 гг.,
Оппенгейм добрался до самых глубоких слоев. Изумительной красоты расписные
лепные сосуды, по мнению специалистов, являются наиболее совершенными из всех
изделий подобного рода, выполненных в древности. Трудно представить себе, каким
образом древним мастерам удалось добиться такой законченности формы без помощи
гончарного круга. Сосуды изящно украшены черным и оранжево-красным орнаментом в
виде геометрических фигур и изображений птиц, животных и людей, покрыты глазурью
и обожжены в специальных закрытых печах при высокой температуре, благодаря чему
напоминают изделия из фарфора. Такие же закрытые гончарные печи, в которых
регулировалась температура, обнаружены в Карке-мише, Тепе-Гавра и других
доисторических поселениях. Печи, а также сходство самих гончарных изделий,
найденных в этих поселениях, свидетельствуют о несомненной общности культуры их
жителей.
Не будем подробно описывать бесценные сокровища доисторических эпох. Их
немало находили прежде и продолжают находить. Постараемся коротко, в общих
чертах, рассказать о глубоком прошлом той страны, где спустя тысячелетие
возникло царство шумеров. Археологические материалы свидетельствуют о том, что
здесь имели место процессы, сыгравшие огромную роль в истории цивилизации: здесь
возникали, наслаивались друг на друга различные культуры, создавались все более
многочисленные поселения, жители которых совершенствовали орудия труда,
производили разнообразные изделия, умели обрабатывать землю и строить.
Следы оседлой жизни этого древнейшего, архаического периода истории Двуречья
сосредоточены в северной части Месопотамской равнины. Нас же интересует главным
образом ее южная часть, побережье Персидского залива, который в древности
занимал гораздо большую территорию, простираясь на северо-запад почти на 120 км.
Воды залива подходили к Эреду, Телль-эль-Обейду и Уру, а Тигр и Евфрат не
сливались в одно русло при впадении в залив.
Здесь, в местах появления на исторической арене шумеров, оседлые поселения
стали возникать несколько позднее. При раскопках в Уре, которые велись после
Второй мировой войны, в самых глубоких слоях были обнаружены следы поселений
второй половины V тысячелетия. Существует некоторое сходство в отделке глиняных
сосудов, найденных в ранних слоях Эреду, и сосудов из Телль-Халафа, но различий
между ними значительно больше. Глиняные изделия обнаружены непосредственно над
«девственным» слоем, т. е. над чистым песком. Точно такие же изделия встречаются
в более поздних слоях, и лишь над шестым слоем к ним примешивается керамика
другого типа, известная по раскопкам в Телль-эль-Обейде.
В Эреду найдены не только сосуды, орудия, оружие и предметы повседневного
обихода, но и руины небольшого храма, построенного из высушенного на солнце
кирпича и относящегося к наиболее раннему периоду истории поселения. Этот храм,
первый из четырнадцати (если не семнадцати) доисторических святилищ,
возводившихся один за другим на одном и том же месте следующими друг за другом
поколениями зодчих, считается древнейшим в этом районе земного шара. В более
поздних археологических слоях ученые наткнулись на следы жилых домов — хижин из
тростника, снаружи и изнутри облепленных глиной. Тростниковые стены истлели, но
их отпечаток на глине пережил тысячелетия, и сейчас можно видеть, как строили
свои жилища древнейшие обитатели побережья Персидского залива.
Поселение Телль-эль-Обейд, некогда располагавшееся на берегу Евфрата,
который сейчас изменил свое русло, возникло, по-видимому, на рубеже V и IV
тысячелетий до н. э. Обнаруженные здесь глиняные зеленоватые сосуды украшены
темно-коричневым пли черным геометрическим орнаментом. Изображения животных или
людей в орнаменте встречаются редко. Зато в большом количестве найдены глиняные
фигурки людей и животных. Эль-обейдские сосуды выделывались вручную, иногда на
медленно вращавшемся гончарном круге, приводимом в движение при помощи рук. Дома
строились из тростника, обмазанного глиной, или из высушенных на солнце больших
глиняных глыб. Мозаика из конусов не только украшала стены, но и предохраняла их
от размыва дождевой водой. Телль-эль-Обейд, по-видимому, представлял собой
большое и многолюдное поселение. На окраине Эреду, расположенного неподалеку от
Эль-Обейда, раскопано кладбище. В могилах — а их больше тысячи — рядом с
останками людей найдены обейдские керамические изделия.
Влияние обейдской культуры простиралось далеко за пределы южной части долины
Двуречья. Поселения с культурой такого типа, имеющей сходство не только
керамических изделий и орудий, но и способов погребения, обнаружены в
окрестностях Мосула. Ученые выявили признаки общности культур Эль-Обейда и
некоторых поселений, расположенных на Иранском нагорье и даже в долине реки Инд.
Эти наблюдения тем более важны и интересны, что имеются свидетельства контактов
между жителями Телль-эль-Обейда и обитателями этих далеких районов земного шара.
Так, в эпоху культуры Эль-Обейда население Южной Месопотамии изготовляло бусы из
лазурита и украшения из зеленого полудрагоценного камня амазонита. Эти камни в
Двуречье не добывались, а ввозились: амазонит — из центральных районов Индии или
Забайкалья, а лазурит — из Центральной Азии. Следовательно, торговые связи
древнейшего населения Южной Месопотамии были географически очень широки. |