Город Ашшур: к вопросу о социально-психологическом восприятии города жителями древней Месопотамии

В конце XIV века до н.э., в период, когда "темные века" истории Ассирии уходят в прошлое, "царь множеств" Ададнерари I (1307-1275 гг. до.н.э.) оставил на валу города Ашшура замечательную надпись, которая начинается словами: "Ададнерари, блистательный князь , наместник богов, основатель городов" (mukоn mahвzк - букв. "основатель (торговых и культовых) городов) (Andrae W. Die Festungswerke von Assur. Texband. Osnabruck, 1974. S. 157.; Akkadisches Handworterbuch/ Unter Benutzung des lexikalischen Nachlassen von Bruno Meissner, bearbeitet von W.von Soden. Lif.7/ Wiesbaden, 1966.)

Впервые в истории Ассирии, как и близ лежащих стран, к числу заслуг царя была причислена очень важная функция - "основатель городов". Перед нами ясно вырисовывается та важная роль, какую играл город на древнем Востоке II тыс. до н.э., но главное, что эта роль уже осознается в социально-психологическом плане самими жителями древней Месопотамии; город становится социальной ценностью.

Надпись Ададнерари I представляется нам одним из важных моментов, характеризующих процесс социализации города в древнем обществе. Оглянемся назад, на надписи предшественников "основателя городов", которые были как и он "наместниками Энлиля, священниками Ашшура" (титулатура, свидетельствующая о том, что ранее главным божеством богом города Ашшура был Энлиль). Начиная с XXI века до н.э. и заканчивая дедом Ададнерари I, Энлильнерари (1329-1320 гг. до н.э.) правители Ассирии оставляют в столице своего государства надписи не только от своего имени, но и от имени города Ашшура. Формула была проста: "Я- имярек, наместник Энлиля, священник Ашшура, построил (обновил) ., за жизнь мою и благо моего города"(Andrae W. Die Festungswerke von Assur S.155,156; Дьяконов И.М. Развитие земельных отношений в Ассирии. Л. 1949.,- с 20). Со времени Арик - денили (1319-1308 гг. до н.э.) это формула исчезает окончательно. Зато появляется другая.

Еще в начале II тыс до н.э. город начинает сознаватся некой особой социальной единицей, и его важная роль отмечается не только в надписях правителей, но и в переписке жителей города. "Мы вопрошали снотолковательницу, Ашшур постоянно подтверждает: серебро ты любишь, душу свою ненавидишь. Разве не хочешь согласия в городе Ашшуре?", пишет жена ашшурского торговца (Янковская Н.Б. "День спасения - день милосердия"//ВДИ, 1994 N 1. С.7.)

Вторая половина II тыс. до н.э. внесла в историю Месопотамии существенные изменения как в социально-экономическом плане, так и в политическом. Самоуправляющаяся община свободных граждан лишается суверенитета, распространяется частная собственность, но в то же время все больше земли переходит под контроль государства, происходит рост индивидуализма (Дьяконов И.М., Якобсон В.А. Гражданское общество в древности.//ВДИ 1998, N1.)

Город давал саму возможность существования общества, став центром обмена и торговли, объединял интересы разных слоев населения, обеспечивал целостность общества и отчасти его независимость от внешних условий. Постепенно жители городов (как и Ашшура) получают привилегированное положение, которое выражается в освобождении от воинской повинности, от налогов, строительных работ (Якобсон. В. А. Цари и города Древней Месопотамии.// Государство и социальная структура на древнем Востоке. Сб.ст. - М. 1989. С. 35.)

Асархаддон (680-669 гг. до н.э.) упоминает о kidinnutu жителей Ашшура. (Borger R. Die Inschriften Asarhaddons Konigs von Assyrien. - Osnabruk, 1967.S.2). Это юридический статус жителей привилегированных городов. Kidinnutu - "находиться под защитой kidinnu" - вероятно, какой-то род штандарта, символа божества. Слово kidinnu имеет религиозное и юридическое значение и обозначает объект, помещенный у ворот города как символ божественного одобрения и покровительства, которое охраняет статус граждан (Оппенхейм Л. Древняя Месопотамия. Портрет погибшей цивилизации. - М., 1990. С. 96.). Асархаддон также пишет, что он "навечно установил примету kidinnu" (Borger R. Die Inschriften Asarhaddons Konigs von Assyrien. - Osnabruk, 1967. S. 2.). Можно сделать вывод, что жители города находились под покровительством бога Ашшура и тем самым освобождались от трудовой повинности, военной службы и уплаты налогов.

Со времен III династии Ура до нас дошел уже упоминаемый "Шумерский царский список" (Якобсон. В. А. Представление о государстве в Древней Месопотамии. // Древний Восток, вып. 3. - Ереван, 1978. С. 65.), где представлены идеологические обоснования единой царской власти. Здесь мы впервые сталкиваемся с существованием харизмы власти. Nam-lugal, "царственность", имеет самостоятельное, отдельное от ее носителя существование и сошедшей с небес в начале времени. Схема движения власти такова: в городе таком-то кто-то стал царем, столько-то лет правил, потом правили его потомки, затем город был поражен оружием, "царственность" его перешла (перенесена) в другой город, черед правления города закончился. "Царственность", как мы видим, дается городу, а лишь потом человеку. Обладатель "царственности" город, а не царь, каждый город мог добиться ее силой оружия (конечно, в соответствии с волей бога). Нам этот документ интересен с точки зрения идеологической роли города, существовавшей, вероятно, уже с момента возникновения этого института.

Период становления городского устройства Ашшура (начало - конец II тыс. до н.э.) характеризуется как активной заботой правителей о состоянии города, так и изменениями в социально-психологическом восприятии города жителями Ассирии.

Обратим внимание на богатейший источник по интересующему нас вопросу - царские надписи из Ашшура. Второе тысячелетие до н.э. мы можем разделить условно на два периода по степени внимания к городу со стороны правителей. Первый период - первая половина II тыс. до н.э. - сообщает нам о традиционной заботе правителя города о крепостных сооружениях Ашшура. В XVI веке до н.э. Пузур - Ашшур

Со второй половины - II тыс. до н.э. в царских надписях происходят значительные изменения. Цари Ассирии оставляют надписи на валу города, закладывают свои таблички в основание храмов при каждой его переделке, ставят свои стелы с перечислением всех гражданских строительных работ в городе.

Теперь роль города осознается более отчетливо и напутствие будущим правителям носит угрожающий характер. Если царь "забросит" город, не будет уважать труды своих предков, то его и его страну ждут "мятеж, нужда, голод, засуха", "Ану, Энлиль, Эа.., великие боги, Игиги на небе, Аннунаки на земле.. гневно взглянут (на него) и дурным проклятием свирепо проклянут" его семью, и его род "из страны искоренят".

Самое страшное, что ожидает таких правителей, это не беды его семьи и не нужда государства; за то, что правитель не уважительно относится к городу Ашшуру, "превратит Адад в мусор и обломки место жительства (горожан)" (Andrae W. Die Festungswerke von Assur S. 159)

Важным фактом в вопросе социально-психологического восприятия города является уже упоминаемая формула для царских надписей. Посвящение " a-na ba-la-ti-?u u sa-la-am a-li-?u" (за жизнь свою и своего города) встречается постоянно в период XXI - XIV вв до н.э. (Andrae W. Die Festungswerke von Assur S. 160.).

Во второй половине П тыс. до н.э. эта формула трансформируется, появляется идея о значимости городской жизни (а значит и самого города) для будущего, забота правителя о состоянии городских построек становится важной обязанностью. Послание Ашурдана потомкам гласит: "Для будущего, для вечности: если Гургурри состарятся должен будущий правитель обновить их руины, мое именное письмо снова поставить на место, да услышат Ашшур, Адад, Син, Шамаш, Иштар, великие боги, его молитвы".

Мы можем сделать вывод, что ужасным бедствием для жителей Месопотамии было уничтожение города, город ассоциировался с жизнью, с возможностью существования общества.

Конечно, Ашшур был не просто городом (хотя в представлениях древних любой город уже внушал трепет), а столицей, древним религиозным центром, культовым местом, которое почитается и после переноса царской резиденции.

Появление в надписи Ададнерари I новой функции царской власти "основатель городов", дает возможность говорить о появлении в социальной психологии определенного отношения к городу как социальному институту.

Роль города постепенно осознается в социально-психологическом плане связанной с самим существованием цивилизации (естественно такого понятия древние не знали). Например, в "Эпосе о Гильгамеше" противопоставляется жизнь города - жизни степи.

Об осознании необходимости существования города (через внешнюю форму, благополучие городских институтов) как основы жизни государства говорят многочисленные царские надписи.

Происходит постепенная социализация понятия город, само оно появляется лишь в I тыс. до н.э.

В средне-ассирийский период письменно фиксируются нормы права - САЗ, после завоеваний Хаммурапи создается новая династия, основателем которой становится Адаси, в этот период происходит упорядочение календаря, системы "лимму", для фиксации происходящих в городе событий создана площадь стел, где размещается календарь, а также надписи лимму и правителей города. Этот факт городской жизни говорит о возникновении новых институтов власти, новых форм организации общества. Индивидуализация труда, частная собственность, активно прослеживающаяся по частной переписке, фактически говорит об иных реалиях жизни общества. Происходит превращение города в особую территориально-административную единицу, в особую организацию, новый социум. Возникновение термина kidinutu, привилегированного жителя города, освобождение его от воинской повинности и строительных работ, - говорит о постепенном становлении городского устроиства жизни.