Когда мы упоминаем имя Хаммурапи, то чаще всего — и совершенно справедливо — ассоциируем его с законами, которые этот царь повелел записать. Менее важной, но не менее интересной представляется политическая деятельность правителя Вавилона, постепенно объединившего под своей властью огромную по тем временам территорию от Средиземного моря до Персидского залива. Именно этому аспекту посвящена книга немецкого историка Хорста Кленгеля, ключевую главу из которой мы предлагаем Вашему благосклонному вниманию в переводе Ольги Коробцевой.

Хотя власть Хаммурапи с самого начала распространялась на такие города, как Сиппар, Киш, Дильбат, Марад и другие, все же зона его владений в 1792 г. была весьма ограничена. Она охватывала не более 80 км в окрестностях Вавилона. По соседству же правили могущественные и опытные цари Шамши-Адад I в Ашшуре и Рим-Син в Ларсе, так что молодому Хаммурапи не представлялось хороших шансов существенно расширить свое маленькое княжество.

В таких ситуациях малыми государствами часто проводится политика балансирования и лавирования между могущественными; и есть много примеров того, что они могут не только обеспечить себе (по крайней мере, некоторое время) спокойное существование, но и расширить «под шумок» область собственного влияния, оставаясь в тени враждующих «сильных мира сего».

Хаммурапи позднее также вел подобную политику, но именно в ранние годы его правления у него не были развязаны руки. Из источника, относящегося к десятому году его правления, следует, что подданные клялись в верности не только самому Хаммурапи, но и Шамши-Ададу I. Из этого можно заключить, что Хаммурапи состоял под началом ассирийского царя. В связи с этим возникает вопрос о том, были ли впечатляющие победы над Уруком и Исином на седьмом году правления действительно собственным достижением Хаммурапи?

Возможно, их следует рассматривать как результат операции, предпринятой по поручению или при поддержке Шамши-Адада. На восьмом году Хаммурапи совершил поход в Ямутбал, область между Сузами и Дером, родину Рим-Сина, царя Ларсы. Вряд ли можно было рискнуть в такой экспедиции, не имея, по крайней мере, защиты, а то и прямой помощи из Ашшура.

Скудость источников не позволяет составить ясное представление о подобных комбинациях, однако данные клинописных хроник явно неполны. Известно, например, что Хаммурапи прославил свои совместные с Рим-Сином карательные акции против восставших, даже не упоминая о союзнике. Случалось такое, надо полагать, еще не раз.

В пользу гипотезы о дружественных (но не вассальных) взаимоотношениях между Хаммурапи и Шамши-Ададом I свидетельствуют и другие источники. Некоторые письма из архива государства Мари указывают на то, что контакты между ассирийским и вавилонским царями складывались дружественно, но не в императивной форме. К Хаммурапи обращались с просьбой о защите ассирийского каравана, а независимый правитель Мари выражал готовность выдать обратно в Вавилон некоего беглеца, признавая тем самым равный статус тамошнего правителя.

В Вавилон же, как партнеру и союзнику, посылались списки с важных дипломатических документов. Это подтверждает формальную независимость Хаммурапи: тот, хотя и находился под влиянием Шамши-Адада, но не являлся его непосредственным вассалом.

В ранние годы правления Хаммурапи ассирийцы играли роль сильного северного соседа, и вавилонский царь, видимо, предпочитал заключать с ними союзы. При этом ему было поручено выступить против соседней Эшнунны, что отвечало интересам как Ашшура, так и Вавилона.

Хроника десятого года правления Хаммурапи сообщает о победе над городом Малгум на Тигре, ниже впадения Диалы. На одиннадцатый год были завоеваны населенные пункты Рапиквум на Евфрате к северу от Сиппара и Шалиби, чье местоположение не установлено. Бесспорно, однако, что экспансия Вавилона в этот период развивалась в областях, находившихся под влиянием Эшнунны или просто ей принадлежавших.

Смерть Шамши-Адада (около 1781 г.) могла стать для царя Вавилона началом политический переориентации. Если раньше мощный Ашшур во главе с деятельным царем представлял собой сдерживающий фактор, то со смертью этого активного властителя, который не имел среди наследовавших ему сыновей достойного преемника, положение изменилось.

Хаммурапи должен был попытаться наладить дружественное соседство с Рим-Сином из Ларсы, обезопасить себя от обиженной Эшнунны, сохранить хорошие отношения с Ашшуром. Задача не из простых, тем более что обстановка в Двуречье продолжала изменяться.

В северо-западном Мари царем стал Зимрилим, которому удалось свергнуть с трона слабого Ясмах-Адада, а за спиной нового правителя стоял могущественный владыка Северной Сирии — Яримлим из Халпы (Халеб, Алеппо). Область, которой он управлял, называлась Ямхад и была обширной и богатой территорией.

Зимрилим женился на его дочери, чем обеспечил себе помощь тестя. Новый царь Мари даже пожертвовал храму бога погоды в Халпе собственную статую, чем выразил благодарность за возвращение отцовского трона. Она была установлена перед лицом божества в знак постоянного почитания.

Из писем, которые были найдены в архивах обширного и знаменитого царского дворца Мари, можно получить информацию о политических действиях Хаммурапи во время следующих двух десятилетий его правления. Хроники, которые являются нашими основными и часто единственными источниками, сохраняют для этого периода молчание.

В них упоминаются лишь пожертвования и восстановление изображений богов и культового инвентаря, строительство городской стены и канала, изготовление изображения Хаммурапи как «Царя права» и т.д.

Конечно, дипломатическая переписка, сохранившаяся в архивах Мари и включающая сообщения представителя Зимрилима в Вавилоне, часто не может полностью прояснить причин событий и их логическую связь. Отдельные письма с трудом и не всегда выстраиваются в хронологическом порядке. В отличие от хроник они не датированы, и их последовательность можно определить, лишь исходя из содержания и часто допуская различные варианты.

Как бы то ни было, этот массив документов оставляет то же впечатление, которое мы уже могли бы составить из хроник: между 1780 и 1763 гг. никаких важных для внешнего положения Вавилона событий не отмечено. Область правления Хаммурапи в это время не увеличилась, но, вероятно, была заложена экономическая и социальная основа для дальнейших, вскоре последовавших побед.

Что касается отношений с Ассирией, то преемник Шамши-Адада I — Ишме-Даган — был занят по преимуществу борьбой за власть, подавляя стойкое сопротивление других претендентов. Тексты из Мари свидетельствуют, что влияние Ашшура в Месопотамии резко ослабло. В одном из архивных текстов даже присутствует сообщение о том, что Ишме-Даган неоднократно писал Хаммурапи, заверяя последнего в своей лояльности. Таким образом, ассирийский и вавилонский цари поменялись местами.

Отсутствие столкновений, характерных для более ранних отношений с Эшнунной, свидетельствует о стабилизации положения и на этом направлении. Хотя ни на заверения Ишме-Дагана, ни на дружественные отношения с Эшнунной нельзя было положиться, но оба государства не казались достаточно мощными, чтобы серьезно угрожать Хаммурапи. К тому же Ишме-Даган еще и увяз в войне с горным народом Турукку, северными соседями гутиев, жившими в верховьях Нижнего Заба и Диалы.

В одном известном и часто цитируемом письме из Мари, где идет речь о «равновесии слабых», Ассирия даже не упоминается. Автор документа приходит к скептическому заключению:

«Нет царя, который достаточно силен сам по себе. 10 или 15 царей следуют за Хаммурапи, владыкой Вавилона, столько же — за Рим-Сином из Ларсы, еще по стольку же — за царями Эшнунны и Катны (в Сирии); 20 ведет Яримлим из Ямхада». Очевидно, в данном случае под «царями», которые «следуют» за другими, подразумеваются местные правители или предводители сильных кочевых племен.

К сильным следует относить и адресата письма, Зимрилима из Мари: он мог опираться именно на того царя, которого признавали большинство из «следовавших» — Яримлима.

Хаммурапи был тесно связан с Зимрилимом, причем царь Мари имел в Вавилоне постоянных представителей — посланников, соглядатаев и информаторов, которые подробно оповещали его о жизни южного соседа.

В одном из сообщений такого «посла» говорится:

«Что бы ни предпринял Хаммурапи, он меня постоянно информирует. Где бы он ни находился, я могу к нему обращаться. Всё, что у него на уме, он мне доверяет, и обо всех важных вещах, которые он со мной обсуждает, я немедленно сообщаю моему господину». Вероятно, агент несколько преувеличивает, чтобы подчеркнуть собственное значение, хотя он мог заблуждаться и вполне добросовестно, поверив в искренность вавилонского правителя.

В свою очередь, и у царя Вавилона были свои доверенные лица при дворе в Мари. В письме на имя одного из них, некоего Букваквума, Хаммурапи ссылается на его сообщение об определенных политических процессах в Верхней Месопотамии. В тех же словах царя информировал и некий Вахди-Лим, который общался со многими вельможами на среднем Евфрате.

Оба упомянутых «агента» и сами были высокопоставленными чиновниками в Мари. Хаммурапи требовал от них держать его в курсе дел Зимрилима, состояния его армии, передвижений войск Элама и Эшнунны, которые в это время вели боевые действия в Верхней Месопотамии.

Имелась и «обратная связь»: Вахди-Лим получал из Вавилона некоторую информацию для передачи Зимрилиму. Оживленная переписка между правителями и их подданными должна была отложиться не только в Мари: возможно, что письма Зимрилима еще покоятся под руинами Вавилона.

Причину возникшей дружбы следует искать не только в том, что Вавилону нужен был мир со своим северо-западным соседом, который контролировал важнейшие торговые пути. Письма из Мари совершенно явно показывают, что Мари поставлял царю Вавилона войска и являлся посредником при найме воинов в Сирии, прежде всего из Ямхада.

Посланник Зимрилима в Вавилоне, например, сообщал своему хозяину, что туда прибыли войска из Ямхада, которые сам Зимрилим вербовал в Халпе, и что Хаммурапи очень этому обрадовался.

В документах, смысл которых не всегда полностью ясен, упоминаются конкретные и очень впечатляющие сведения о численности различных воинских контингентов, которая доходила до 30 000 человек.

Царь Мари в частности сообщал Хаммурапи об успехе своих усилий по сбору войска в Ямхаде для помощи Вавилону:

«Что касается войск в помощь, о чем ты мне постоянно пишешь, то я написал царю Халпы, чтобы он прислал мне свои войска. Сейчас он послал войска, и они прибыли ко мне».

Образовалось подобие «тройственного союза» Халпа (Ямхад) — Мари — Вавилон. Им пользовался Хаммурапи для того, чтобы бороться против Эшнунны, которая опиралась на союзный ей Элам.

Одиннадцатый год правления Зимрилима назван «годом, когда Зимрилим оказал помощь Вавилону». В переписке агенты царя Мари также подтвердили прибытие воинского контингента из области Среднего Евфрата в Вавилон. Один из них, очевидно, ответственный за переброску этих сил, однажды обрисовал сложную дипломатическую ситуацию.

Он, посол, в соответствии с указанием, напоминал царю Вавилона после окончания военного сезона, т.е. к началу холодов, о необходимости отпустить, наконец, используемые тем войска из Мари. Хаммурапи же хотел подождать, пока появится ясность относительно намерений противника. Чем завершились эти коллизии — неясно.

Впрочем, и Хаммурапи оказывал иногда помощь правителю Мари войсками, хотя при этом возникали задержки.

Один раз Хаммурапи извинялся за неявку воинов (должны были прибыть 10 000 человек из Вавилона) по той причине, что возникла потенциальная угроза ему самому.

В другой раз, хотя и отослав войска, вавилонянин одновременно указывал на сложности долгого пути, который им предстоит преодолеть.

Таким образом, союз Мари и Вавилона был, несомненно, заключен ко взаимной выгоде, но создается впечатление, что Хаммурапи смог извлечь из него большую, нежели партнер, пользу.

При всех обстоятельствах нужно учитывать, что перемещать войска из Мари в Вавилон было существенно легче, чем в обратном направлении: они могли быть доставлены на кораблях по течению и прибыть в распоряжение Хаммурапи быстро и свежими.

Весьма вероятно, что переписка, которой мы располагаем, относится к периоду, отмеченному рядом не слишком удачных военных операций. Как ни старался Хаммурапи обеспечить свои походы материально и дипломатически, но о каких либо решительных акциях не сообщается.

Думается, что некоторые позиции были даже утеряны: для этого времени находим упоминание о покорении города Малгума, вроде бы завоеванном еще на десятом году правления. О затруднениях свидетельствует в некоторых случаях и настойчивость, с которой Хаммурапи добивался присылки войск, причем исход операций этих контингентов остается «за кадром».

Разумно предположить, что они не завершались блестящими победами, ибо тогда это нашло бы отражение в хрониках.

Действительно большая победа была достигнута только около 1762 г. (тридцатый год правления). В это время Хаммурапи, согласно хронике, «подавил с силой великих богов армию Элама прибывшую от границы, Субарту (Ассирию?), гутиев, Эшнунну и Малгум, которые поднялись огромной силой». Царь «упрочил основы Шумера и Аккада». Как понятно из текста, Вавилону противостояли очень крупные силы, хотя трудно сказать, выступали ли они единым фронтом.

Были еще достаточно сильные враги, и против них Хаммурапи должен был выступить уже на следующий год, которым и помечен новый успех: Ларса, управляемая одряхлевшим Рим-Сином, подчинилась Вавилону…

«По воле богов Ану и Энлиля, которые вели его войско, он победил большой мощью, которую ему придали боги, страну Ямутбал и ее царя Рим-Сина».

Мы не знаем, что привело к этому столкновению. Одно письмо из архива Мари свидетельствует, что был даже запланирован направленный против Элама и Эшнунны союз с Ларсой.

Соглядатай Зимрилима во время своего пребывания в Вавилоне узнал от одного погонщика ослов, который сопровождал двух посланников Хаммурапи в Ларсу, об одном письме, полученном Хаммурапи от Рим-Сина. В нем шла речь о том, что если противник, — он не назван по имени, — нападет, надо поддерживать друг друга.

«Мои люди собраны в моей стране; пусть же и твои люди в твоей стране будут собраны! Если враг на тебя нападет, мои войска и мои корабли тебя поддержат. Но если враг нападет на меня, то пусть твои войска и твои корабли со мной объединятся».

Хаммурапи, видимо, остался невысокого мнения относительно предложений Рим-Сина, хотя считал разумным не прерывать переговоры об альянсе. А вот после своей победы над Эшнунной и ее союзниками, вавилонский царь оказался в выгодной позиции и повернулся против Ларсы.

Поражение Рим-Сина означало переход Южной Месопотамии под власть Хаммурапи. Ларса стала провинциальным центром Вавилонского государства; город был пощажен и даже расширился. Об этом есть упоминание в сохранившемся письме Хаммурапи, согласно которому в распоряжение одного чиновника из Ларсы были переданы 180 носильщиков, нужных, чтобы помочь при строительстве в городе.

Почти одновременно вновь развернулись военные действия к северо-востоку от Вавилона.

— Была ли это попытка ранее побежденных, но не подчиненных окончательно врагов использовать свой последний шанс и противостоять экспансии Вавилона?

— Или сам Хаммурапи начал войну, окрыленный своим успехом против Ларсы?

Точного ответа мы не знаем. Во всяком случае дело вновь дошло до столкновения с прежней коалицией Эшнунны, Ассирии и гутиев. И вновь победа осталась за Хаммурапи, который расширил свою власть дальше на северо-восток далеко за Тигр.

Не исключено, что именно к этому времени относится письмо из Мари, в котором Зимрилим призывает вавилонского партнера занять трон Эшнунны или посадить на него кого-то, кому он доверяет. Зимрилим должен был радоваться успеху союзника, так как ранее его страна уже подвергалась нападению со стороны Эшнунны. Впрочем, и сам успех мог быть не таким уж значительным, так как через шесть лет, в 38-й год правления Хаммурапи, тот был вынужден отправиться в новый поход на, казалось бы, поверженного врага. В хронике сказано, что он «разрушил Эшнунну большими массами воды с данной ему Мардуком мудростью».

Надо думать, что речь идет о строительстве специальной дамбы, которая вызвала искусственное наводнение, опустошившее город. Эшнунна перестала существовать или, во всяком случае, не играла больше в истории никакой роли.

То же самое случилось и с Мари, когда Хаммурапи, господин Южной и Средней Месопотамии, перенес военные действия на Север, в долину Среднего Евфрата и на ассирийские земли.

В текстах из Мари, которые, как правило, превозносят союз с Вавилоном и взаимную военную помощь, появляются некоторые указания на то, что отношения между этими государствами несколько ухудшаются. Документы озвучивают недовольство оттягиванием сроков отправки вспомогательных войск, задержкой материальной помощи, разногласиями по стратегическим вопросам.

В одном из писем сообщается о грубом обращении, которому подверглась оправленная из Мари в Вавилон делегация. Посол Зимрилима при дворе Хаммурапи жалуется на отказ в приеме. Причиной послужила якобы недостаточная пышность одежд членов посольства. Возмущенные, они немедленно покинули двор. Хаммурапи, которому сообщили об инциденте, все-таки велел их вернуть и облачить в парадные одежды. При этом вавилонский царь не преминул заметить, что раздача этих одеяний гостям — не обязанность, но жест доброй воли, от которого ему, возможно, придется отказаться в ближайшем будущем.

Было бы неправильно связывать разрыв доселе теплых отношений между Вавилоном и Мари с подобными формальностями, тем более что датировка скандала не ясна. Разногласия между союзниками не являются чем-то совершенно необычным, и только наши знания о дальнейших событиях могут придать им существенное значение. Но они могут указывать на то, что Хаммурапи уже не столь дорожил союзом с Мари.

Такое изменение внешнеполитического курса особенно показательно, так как датируется временем после серьезных военных успехов.

В этой ситуации далеко не праздным кажется вопрос, содержащийся в письме из Мари. Отправитель озабочен перспективами, которые могут открыться после возможной смерти Хаммурапи. Его интересует, можно ли будет договориться с преемником царя или следует готовиться к войне независимо от личности властителя Вавилона.

Царь не умер, и проблема приобрела характер академический. А сам Хаммурапи сделал Мари — важную стратегическую область на Среднем Евфрате — своей следующей военной целью.

Можно предположить, что особого сопротивления оказано не было. Победа над Мари в хронике 33 года упомянута почти мимоходом: больше внимания уделено восстановительным работам на Южно-Месопотамской системе каналов, поврежденной, вероятно, во время войны против Ларсы.

Затем сообщается, что Мари, Малгум (уже в который раз!) и ассирийские города завоеваны. Вскоре последовало восстание против Хаммурапи, которое можно лишь реконструировать. Мы исходим из того, что хроника следующего, тридцать четвертого, года говорит только о строительстве храма, не найдя ничего более достойного упоминания, а через год сообщает:

«По приказанию Ану и Энлиля уничтожил он (Хаммурапи) стены Мари и стены Малгума».

Такая последовательность событий исключает ведение регулярных боевых действий, и разрушение стен должно быть отнесено на счет борьбы с сопротивлением населения. Нет сведений и о судьбе Зимрилима, который, возможно, уже умер.

Последнее десятилетие своего правления Хаммурапи провел в борьбе с ассирийской областью Субарту в Верхней Месопотамии. Если раньше он уже побеждал ассирийские войска, которые участвовали в походах против него в союзе с его противниками, то теперь он добился успеха в самуй ассирийской земле. При этом остается неясным, насколько далеко он продвинулся. Стела Хаммурапи, найденная в верхнем течении Тигра, не может быть доказательством присоединения этой территории, даже если это действительно знак одержанной победы.

В прологе к знаменитому собранию установленных Хаммурапи законов указывается, что царь «возвратил городу Ашшуру его милостивого бога, имя Иштар оставил пребывать в Ниневии».

Казалось бы, можно говорить о присоединении Ассирии, но указанных результатов можно было добиться и краткосрочной оккупацией, и даже дипломатическим путем.

В течение своего правления, длившегося 43 года, Хаммурапи сумел объединить под своим началом почти всю Месопотамию. В уже упомянутом прологе к законам он разумно истолковал эти успехи, стараясь не упоминать завоеваний, но перечисляя в основном последовавшие затем благодеяния по отношению к присоединенным территориям.

Царь Вавилона выступает здесь как «восстановитель», «дарующий изобилие», «носитель избытка», милостивый воин, как «живитель», который приносит своим подданным «воду в изобилии». Перед нами человек верующий, восстанавливающий обряды, приносящий благополучие правитель, который проявляет милость к врагам, «пастырь людей», к одобрению богов выполняющий свою высокую миссию.

Лишь в южном Уре удалось обнаружить «Самовосхваление» Хаммурапи, где превозносятся его военные успехи. В тексте, дошедшем до нас как в шумерском, так и двуязычном шуммерско-аккадском варианте, говорится:

«Тех, кто был мне враждебен, я умертвил, их оружие разбил, их земли поверг, их жителей взял в плен, их войска победил, тех, кто не был мне послушен, согнул я своей ногой. Царь, который выполняет военную волю бога Мардука, который его врагам (уничтожающую) силу показывает, это я. Я изгнал вражду, я вырвал зло, (людей) моей страны возложил я на роскошный луг, я не оставил никого, кто нагоняет на моих людей ужас».

Столь скромное отношение к своим, действительно немалым, военным заслугам позволяет нам характеризовать Хаммурапи как человека передового и — для своего времени — гуманного.