Культура Шумера

 

                Письменность

                Первоначально шумерская письменность состояла из так называемых идеограмм — рисунков, каждый из которых обозначал тот или иной предмет (например, ногу) и связанные с ним понятия (“идти”, “прийти”, “движение” и проч.). Такая система письма так и называется — идеографическая.

                Поначалу на глиняных табличках отмечались просто условные обозначения животных, растительных культур, сельскохозяйственных инструментов и пиктограммы, передававшие идею чисел. Пока город был мал, таких примитивных обозначений вполне хватало. Но город рос и богател, склады расширялись, увеличивалось количество жителей, появлялись ремесла. Амбары и зернохранилища в своей работе уже не ограничивались фиксацией простых поступлений и выдач, деятельность чиновников усложнилась. Обозначения приобретали мало-помалу все большую условность, под конец это были рисунки, составленные из клинышков, либо комбинации рисунков. Содержание самих записей усложнялось, требовались специальные люди, умеющие вести записи по общепринятым стандартам, дабы избежать возможных разночтений. Уже много позднее, в III тысячелетии до н.э., в эпоху культурного и экономического расцвета Шумера, письменность развилась до того, что стало возможно выражать самые разные грамматические категории, то есть стала письменностью в полном смысле этого слова, а не просто понятным всем набором рисунков-шифров. Тогда же стала формироваться шумерская литература, были записаны мифы и гимны, легенды и нравоучительные истории. Но самим своим появлением шумерская письменность была обязана прежде всего складским чиновникам при храмах.

                Довольно быстро шумеры поняли, что значкам-пиктограммам необходимо придать единообразие.                Первоначальный “набор” клинописных иероглифов, находившихся в распоряжении шумерского писца, включал в себя порядка двух тысяч рисунков-пиктограмм, обозначавших целое слово и примыкавшие к нему понятия.       Постепенно письменность усложнялась. Клинописные иероглифы становились все более схематичными, в них уже трудно или невозможно было узнать первоначальные рисунки. Один иероглиф стал обозначать не слово, которое когда-то обозначал рисунок, а слог или группу слогов, звучащих так же или похоже. Так шумерская письменность перестала быть чисто идеографической, и начался переход к слоговому письму. Самые поздние шумерские таблички содержат сложные тексты с выраженными падежными и глагольными формами, что значительно облегчает точность перевода.

                По мере перехода на фонетическую систему письма, когда рисунок стал обозначать слог, а при письме появилась возможность передавать грамматические подробности (число, род, время), количество иероглифов уменьшилось до шестисот. Тот, кто работал с записями, должен был все эти значки знать, уметь начертить и уметь правильно истолковать, читая написанную кем-то другим таблички. Так возникла и развивалась профессия писца — одна из самых почитаемых в Шумере.

 

 

                Образование

                Археологи и историки, изучая находки в древней земле Шумера, обнаружили, что школы появились в шумерских городах в самой глубокой древности, еще в начале III тысячелетия до н.э. Среди множества глиняных табличек, найденных при раскопках Ура, Эреду, Лагаша и других шумерских городов, были найдены таблички, на которых ученики выполняли школьные задания. Были найдены и первые “учебники” — глиняные таблички, на которых записаны имена богов, перечни животных, растений, перечислены названия всех городских и храмовых должностей и званий — словом, все, что учащийся обязан был заучить на память. Во время арехологических раскопок в шумерском городе Шуруппак было найдено почти 250 глиняных табличек начала III тысячелетия до н.э., из них треть — учебные тексты. На шуруппакских табличках, кроме того, стояли имена писцов, составивших эти тексты. Имена эти не канули в безвестность — “школьные таблички” более позднего периода содержат упоминания имен авторов первых учебников и ссылки на их тексты.

                Мальчиков отдавали в школу в раннем возрасте, и занятия продолжались с утра до вечера — как рабочий день у родителей. Среди множества клинописных табличек шумеров современные ученые обнаружили несколько стихотворений, посвященных нерадивым ученикам. В одной такой поэме речь идет о школьнике, которого учитель прогнал из класса за невыполненные задания. Как следует отругав сына, отец приглашает учителя домой, угощает его праздничным ужином, дарит подарки. После ужина провинившийся школьник показывает учителю, как он преуспел в учебе, и тот не только разрешает вернуться в школу, но и ставит старшим над товарищами по классу.

                Судя по тому, что археологи обнаружили около двух десятков копий этой поэмы в разных местах раскопок, она пользовалась огромной популярностью у шумеров — даже не все мифы и предания переписывались так часто. Видимо, нерадивых учеников в шумерских школах было не меньше, чем в наши дни.

                Благодаря тому, что до нашего времени дошло очень большое количество шумерских школьных текстов разной степени сложности, ученые сумели довольно полно воссоздать структуру школы и картину повседневной жизни учеников.

Уммиа — “отец школы”, директор.

 

                Шумерские писцы называют школу “эдубба” (в переводе “дом табличек”). Главой школы был наставник, “уммиа”. Ему помогали “старший брат”, видимо, главный помощник наставника, несколько учителей, а также надзиратель, следивший за классной дисциплиной. То, как он это делал, достаточно ясно из наименования надзирателя — “владеющий хлыстом”. Школьное обучение было растянуто на много лет. Ученик успевал вырасти, стать взрослым мужчиной. Но, если он был достаточно способным, то все тяготы обучения вознаграждались хорошей государственной должностью, положением в обществе и немалым состоянием.

                Из школьных табличек, написанных учениками, мы узнаем, какие предметы изучали в шумерской школе. Один из учеников в “сочинении” благодарит учителей за науку — они научили его рассчитывать площади, и теперь он сможет при необходимости провести расчеты по строительству или по рытью канала. Очевидно, у шумеров, как и в Древнем Египте, была неплохо развита геометрия, причем не только прикладного характера.

                Одна из табличек сохранила сведения об учебном графике шумерских школ. Ученик, составивший табличку, сообщает, что “подсчитал дни своего пребывания в школе: три дня отдыха каждый месяц (пишет он), и три дня праздников каждый месяц, и двадцать четыре дня каждого месяца я провожу в школе, двадцать четыре долгих дня”. Если верить этой табличке, то получается, что пусть не по продолжительности учебного дня, но по количеству этих дней судьба шумерских “детей школы” почти не отличалась от судьбы нынешних школьников.

                Сегодня нельзя точно сказать — ученик ли написал этот текст, или учитель, демонстрировавший воспитанникам навыки счета. Все таблички-«учебники», дошедшие до наших дней, отличает уважительный тон по отношению к преподавателям и к предмету обучения — видимо, наравне с основными знаниями, древние педагоги пользовались любой возможностью привить ученикам почтительность к старшим.

 

Науки

                Кроме письма, умения грамотно чертить иероглифы, знания грамматики и умения складывать песни, в шумерской школе преподавали и широкий спектр точных наук. Часть их носила прикладной характер, часть была теоретической.

                На высоком уровне владели шумеры математикой. Они знали и обозначали на письме не только целые, но и дробные числа. При раскопках в южномесопотамских городах ученые-археологи нашли множество школьных табличек с математическими расчетами, относящихся как к глубокой древности, так и к периоду наивысшего развития шумерских городов. И надо заметить, что познания шумеров в математике и геометрии выходили далеко за пределы простой арифметики и прикладной геометрии, вроде расчета площади полей. Шумерским ученым были под силу крайне сложные задачи, алгебраические и геометрические расчеты и отвлеченные действия. Цивилизации, пришедшие на смену шумерам, утратили практически все из этих познаний и забыли достижения шумерской математики.

                Древние жители Двуречья разработали и использовали десятичную и шестидесятиричную системы счета. В десятичной базовое обозначение — вертикальный клин — выражало единицу, а в шестидесятиричной — число 60. Шумеры практически не использовали ноль — его введение явилось заслугой вавилонских математиков, значительно углубивших достижения предшественников. Шумеры уже знали дроби, причем в хозяйственных и в математических текстах дробные числа обозначались по-разному.

                Исследуя дошедшие до нашего времени сборники математических задач из шумерских школ, ученые обнаружили в них зачатки алгебры — действия с одним и двумя неизвестными, операции с извлечением корня.

                Геометрия — прежде всего практическая — базировалась на необходимости расчислять площади посевных полей и рассчитывать необходимое количество посевного материала. Если поле было неправильной формы, его делили на более простые фигуры — треугольники и четырехугольники, а затем суммировали их площади. Математики-строители искусно оперировали с расчетами различных объемов. Уже в начале II тысячелетия до н.э. шумерские ученые вывели теоремы, которые мы знаем под именем теорем Пифагора и Эвклида.

 

Колдовство и травы

 

                Одной из отраслей знания, которым нераздельно владели жрецы, была медицина. Болезни, как узнали ученые, прочтя шумерские мифы, были свойственны, по верованию шумеров, не только людям, но и богам. Нездоровый климат Месопотамии — знойные каменистые пустыни, заболоченные берега рек — провоцировал массу заболеваний, а тяжелый труд и скудная пища лишь еще больше ослабляли организм человека.

                Данные археологических раскопок в шумерских городах позволяют с уверенностью сказать, что искусство врачевания было знакомо шумерам еще в глубочайшей древности. Именно жрецы первыми освоили лекарское ремесло. Шумеры полагали, что любая болезнь есть либо результат действия злых духов, либо это боги таким образом выражают свою волю (когда заболевал знатный житель общины) или гневаются на заболевшего. Так с самого начала жрецы-врачеватели разделились на две группы. Первые — “прорицатели” — гадали по внутренностям животных, по положению небесных тел, пытаясь определить причину заболевания. Когда становилось ясно, какие именно силы повинны в недуге, за дело брались “заклинатели” — целители, знавшие разнообразные заговоры и заклятия на все случаи жизни. По мере того, как накапливался практический опыт исцелений, жрецы научились обобщать накопленные знания  анализировать их. Постепенно некоторые из “заклинателей” начали пользоваться в своей врачебной практике не только заговорами и магическими формулами, но и различными целебными травами. Но, даже несмотря на это, шумерское искусство врачевания составляло крайне сложный магический ритуал, повергавший больного в священный трепет перед мудростью жреца-целителя.

                Главными виновниками различных заболеваний шумеры считали демонов. В наши дни довольно трудно воссоздать полную картину шумерских верований, но место демонов в ней определено довольно четко. Они стояли между богами и людьми, на низшей ступеньке иерархии шумерского пантеона. Демоны происходили от богов, и имели власть над телами и душами людей. Каждый из множества злых демонов насылал на человека какую-то одну хворь. Благодаря такой определенности лекарям удавалось более-менее эффективно справляться с демонами, овладевшими больным. Ритуал “изгнания духов” из тела больного пользовался чрезвычайной популярностью среди заболевших шумеров. Современные ученые установили, что любому медикаментозному лечению у шумеров предшествовал обряд “изгнания”. Только после этого, если магические действия не приносили ощутимого результата, жрец-лекарь обращался к лекарствам. Такой порядок сохранялся даже в те периоды существования Шумера, когда врачебная наука на какое-то время практически порывала с магией. Но и врачи-практики оставались прежде всего жрецами. Не используя заклинаний и заговоров во время лечения, они стойко сохраняли секреты ремесла, известные лишь избранным.

                Шумерские архивы, доставшиеся ученым за долгие годы раскопок, весьма обширны и разносторонни. В них находятся свидетельства, касающиеся практически любой стороны жизни шумерского общества. Клинописные тексты ярко показывают, что шумеры понимали необходимость обобщать и передавать из поколения в поколение ценнейший опыт, наработанный предками. Но врачебные таблички, как никакие другие, воссоздают картину формирования и передачи традиций медицины. В болезнетворном месопотамском климате человек, умеющий лечить, был поистине избранником богов. А знаний, умений и опыта лекарское ремесло в силу своей значимости требовало, пожалуй,  как никакое другое. Так что шумерские врачеватели с древнейших времен записывали для передачи своим преемникам не только магические формулы, но и рецепты.

                В  конце XIX века археологи нашли в развалинах шумерского города Ниппура глиняную клинописную табличку, не поддававшуюся расшифровке более полувека. Поначалу удалось лишь разобрать, что это некий медицинский документ. Ниппур славился в Шумере как культурный и религиозный центр. Очевидно, опытные целители-азу (так именовали себя шумерские врачи), работавшие в ниппурском храме богини Баба, написали целый учебник по искусству врачевания, причем написали так, чтобы его не смог прочесть непосвященный.

 

Азу — врач. Дословно — “знаток воды” Баба — шумерская богиня, покровительница медицины, виноделия и пивоварения.

 

                Лишь в пятидесятые годы ХХ века ученые с новой силой приступили к расшифровке ниппурской “медицинской таблички”. Для этого потребовались усилия не только лингвистов, ни и химиков, историков, медиков. Текст изобиловал сложнейшими терминами, понятными только “посвященным”. Для того, чтобы расшифровать его, требовалось не только знание шумерского языка, но и знание ботаники, истории медицины, химии, фармакологии.

                Задача казалась практически невыполнимой — откуда взяться в наши дни специалисту по шумерской медицине или знатоку древних наименований целебных растений. Но научная ценность клинописной таблички все  же перевесила. После нескольких лет напряженного труда ученым удалось, хотя и частично, восстановить сильно поврежденный текст.

                В руки исследователей попал поистине бесценный текст по истории медицины. Ниппурская табличка оказалась едва ли не  древнейшим в истории (написана она в середине II тысячелетия до н.э., четыре с половиной тысячи лет назад!) сборником рецептов. Все эти рецепты — исключительно практического свойства, без применения какой-либо магии. Для составления лекарств шумерские врачеватели-азу использовали разнообразные травы, соли и иные химические вещества, порошки из высушенных животных. Один из древнейших медицинских препаратов шумеров — панцирь черепахи — до сих пор используется врачевателями на Востоке.

                Лекарства надлежало принимать внутрь, использовать в качестве припарок, наносить как на все тело, так и на отдельные больные органы.

                Значительная часть шумерских медицинских рецептов соответствует тем рецептам, которыми традиционная восточная медицина пользуется и по сей день. Именно приверженность восточных врачей вековой традиции помогла ученым расшифровать “ниппурскую табличку”, чтобы потом обнаружить, в какую глубокую древность уходит корнями эта традиция.

                Последующее более внимательное изучение шумерских медицинских текстов показало, что многими открытиями древних лекарей пользовались европейские врачи в Средние века, опиравшиеся на знания великих целителей Востока и не подозревавшие, сколько в действительности лет искусству, к которому они прибегают. Даже исчезнув на многие сотни лет из человеческой памяти, цивилизация шумеров продолжала незримо существовать в знаниях, переданных последующим культурам и народам.

 

                Читая по звездам

                 Среди множества знаний, которыми обладали храмовые жрецы-ученые, хранившие мудрость в тайне от непосвященных, были разнообразные сведения по астрономии и исчислению календарей.

                Наблюдение за небесными телами жрецы шумерских храмов осуществляли еще в глубочайшей древности. Выводя закономерности в движении звезд и небесных тел, они могли предсказывать погоду, составлять рекомендации земледельцам. Со временем накопленные жрецами знания привели к созданию первых календарей.

                Сегодня известно, что шумерская система измерения времени была заимствована сначала вавилонянами, а через них — греками. Сутки у шумеров продолжались от заката до заката (иногда наоборот — от одного появления “утренней звезды” — Венеры, символа богини Инанны — до другого), и делились на 12 частей по два часа.

                Шумеры изобрели солнечные и водные часы. В Древней Греции и в Египте оба эти прибора были впоследствии известны как “гномон” и “клепсидра”.

Гномон — солнечные часы, представляющие собой вертикально воткнутый в землю стержень. Его тень следует за движением Солнца, перемещаясь внутри круга, разделенного на 12 частей.

Клепсидра — сложные, но весьма точные водяные часы. Основная часть клепсидры — сосуд, из которого тонкой струей выливается вода. С восходом утренней звезды в клепсидру наливали воду, потом измеряли, сколько воды вытекло за сутки. Двенадцатая часть этого объема — “мина” — соответствовала двум часам.

                Год, согласно шумерскому календарю, состоял из 12 лунных месяцев по 29 или 30 дней.

                Условия для занятий астрономией в Месопотамии были близки к идеальным. Высокие храмы, чистое ночное небо позволяли вести длительные непрерывные наблюдения за небом. Шумерские жрецы-астрономы умели различать звезды и планеты, они же впервые нанесли на карту звездного неба основные созвездия Зодиака. Причем, кроме практических целей, изучение неба преследовало и сакральную цель. Жрецы занимались толкованием положения небесных тел для предсказания тех или иных событий, для определения человеческой судьбы.

Шумеры представляли себе Землю в виде полусферы, которую накрывает полукруглый небесный свод, состоящий из трех небес. Люди способны видеть только первое небо, по которому движутся звезды. Через отверстия в первом небе на землю по воле богов проливается дождь.

               

 

Карты и путешественники

                 При всей устойчивости городской системы Шумера жителей Месопотамии никак нельзя было назвать привязанными к земле. Постоянные военные походы в близлежащие и отдаленные области, дальние путешествия купеческих караванов создали базу для довольно неплохих географических и картографических познаний. Шумерские путешественники составляли для храмов своих городов таблички с указанием того, сколько времени занимает путь до того или иного города.

                Во времена Саргона, покорителя Шумера, была составлена своеобразная “карта мира”, дающая представление о географических познаниях шумеров. Мир на ней изображен в виде круга, окаймленного океанскими водами. В центре — Вавилон, ставший одним из крупнейших городов при Саргоне, чуть выше — Ассирия. На карту нанесены реки Тигр и Евфрат, обозначены горы и болота.

                Кроме того, шумерские градостроители обладали немалым опытом в составлении планов местности. Найденные археологами планы главных шумерских городов в точности соответствуют результатам современных раскопок.