Судя по сделанным находкам, важным центром Кермана, возможно его столицей наподобие сеистанского Шахр-и-Сохта был Шахдад, откуда происходят интересные объекты художественной культуры, главным образом из могильника. Здесь обнаружены разные каменные изделия, в том числе цилиндрические печати и разного рода коробочки; имеются и выточенные из камня скульптуры. Обилие кремневых сверл говорит о местном производстве большинства предметов.

На ранних этапах в Шахдаде налицо, безусловно прямое воздействие протоэламских эталонов, хотя в целом комплекс сохраняет черты глубокой самобытности.

Со второй половины III тыс. до н.э. наблюдается явный подъем культуры, резко увеличивается число художественных изделий, использующих на селективной основе месопотамские и эламские модели, в Некрополе представлены портретные статуи. Ряд особенных изделий торевтики, а также перегородчатые бронзовые печати имеют прямые аналогии в материалах юга Средней Азии и северного Афганистана, что заставляет предполагать вхождение в это время района Шахдад в культурный ареал протобактрийского блока культур древневосточного типа.

Более ограниченные данные о развитии в этот период северо-западных областей Ирана, где несомненно стимулирующее воздействие на военное дело и становление политической власти оказывала военно-торговая экспансия со стороны соседней Месопотамии. Наличие здесь крупных центров городского типа в первой половине II тыс. до н.э. не вызывает сомнений. Так поселение Годин III занимало площадь около 15 га, имело солидные укрепления и монументальное строение, возможно дворцового характера. Раскопана сложенная из камня гробница с двумя захоронениями.

К северу от Элама, в горных долинах западного Загроса, располагались племена, предки которых едва ли не первые в Иране перешли к производящей экономике, но некоторые входят в зону эламской периферии. Также как и в Бешпуре, характер известных археологических материалов не позволяет детально проследить культурную эволюцию западно-загросских племен.

В наиболее изученном памятнике этой области Тепе-Гияне, между комплексами ГиянV и Гиян IV имеется значительный перерыв. Сам комплекс Гиян IV, вероятно, относится уже ко второй половине III тыс. до н.э.

Известный материал исходит главным образом из погребений, представлявших собой могильные ямы, в которых скелеты находились в традиционном для раннеземледельческих культур скорченном положении, отличаясь от одновременных захоронений Элама, где преобладало вытянутое трупоположение.

Находящаяся в Гияновских могилах керамика сделана с помощью гончарного круга и обычно украшена несложной геометрической орнаментацией или схематизированными фигурами спаренных птиц (рис.30).

Довольно многочисленны металлические изделия, которые издатели именуют бронзовыми: наконечники копий, втульчатые с загнутым черенком, проушной топор, проколки, браслет с выдавленным орнаментом, бубенчики и различные мелкие украшения. Лишь в одной из могил найдено изделие из драгоценного металла небольшая серебряная спиральная подставка. Ни одно из захоронений не выделяется сколько-нибудь богатым могильным инвентарем, и в отличие от Хураба мы здесь имеем дело с могилами лишь рядовых членов общины.

Материалы этого типа известны по целому ряду поселений западного Ирана: Чига-Пахана, Чига-Сабза, Гирайрана, Батаки, Чига-Бала, Тепе Бадхура,Тепе Джемшиди. Но ни на одном из них не было произведено сколько-нибудь широких раскопок. На Тепе Джемшиди обнаружены могилы, по характеру инвентаря близко напоминающие гияновские захоронения.

В других областях Ирана мы встречаем еще более архаическую культуру. В Приурмийском районе, как показывают материалы из слоя Гей-Тепе К, глиняная посуда все еще делается от руки. Теперь она уже не украшается росписью, как это было характерно для предшествующего периода. Приурмийские гончары изготовляют в III тыс. до н.э. преимущественно чернолощеную керамику, иногда украшенную рельефным орнаментом в виде спирали. Форма этой посуды также свидетельствует о том, что она имеет мало общего с керамикой более восточных племенных групп иранского плато (рис.31). В Гей-Тепе К мы видим чаши с петлевидными ручками и весьма специфичные полушаровидные ручки-налепы явление совершенно несвойственное гончарному производству Гисара или более южных памятников.

Другие находки из слоя Гей-Тепе. К рисуют обычную картину сложившегося земледельческо-скотоводческого хозяйства. Дома возводились из сырцового кирпича на каменном фундаменте.

Кремень становится весьма редким, но зато довольно много медных вещей. Это кольца, булавки и плоский наконечник копья архаической формы, напоминающей дротики южно-туркменских племен, найденный на Ялангач-Депе. Из глины изготовлялись фигурки животных, среди которых можно узнать быка и небольшие колесики, возможно, принадлежавшие моделям повозок. Встречены также зерна одного из злаков, возделывавшихся гейтепенцами, - пшеницы. Культура этого типа развивалась в Гей-Тепе в течение длительного времени. Мощность слоя К достигает 6,6 м и, возможно, по времени охватывает все III тыс. до н.э.

В такой мере, в какой чернолощеная керамика Гей-Тепе К несходна с другими иранскими комплексами, она находит прямые аналогии в материалах восточной Анатолии и Закавказья. Таким образом, можно сказать, что материалы Гей-Тепе показывают, что в III тыс. до н.э. Северо-западный Иран составляет одну из провинций Закавказско-Восточноанатолийского культурного единства.

К первой половине II тыс. до н.э. в Приурмийском районе относящийся к этому времени комплекс типа Хасанлу VI, помимо самого Хасанлу, исследован еще на одном памятнике Динха-Тепе. Там раскопано массивное здание, явно принадлежащее к числу памятников монументальной архитектуры.

В одной из каменных гробниц коллективное погребение сопровождали золотые и серебряные украшения и бронзовый меч.

В керамическом комплексе представлена сделанная на гончарном круге расписная посуда и серая керамика. В ней, правда, ощущается сильное влияние западных образцов керамики хабурского типа.

Область южного побережья Персидского(Арабского) залива, в это время является своеобразным образцом культурно-хозяйственного развития, в первую очередь Бахрейн и Оман. Эти районы известны в связи с анализом устойчивой шумерской традиции, помещавшей истоки человеческой цивилизации в страну Дильмун, локализуемую по предпочтительному варианту на острове Бахрейн. В III тыс. до н.э. эта область достигает сравнительно высокого уровня благосостояния. Земледелие и литье медных изделий приходит на смену архаическим традициям неолитических рыболовов и охотников, развивается культурный комплекс протогородского облика.

Налицо и монументальное строительство, представленное храмовыми комплексами Барбара. Клады, включающие высокохудожественные предметы свидетельствуют о накоплении богатств, а глиптика об использовании культурных эталонов южного Двуречья.

Вместе с тем в культуре налицо связи с общинами юго-восточного Ирана (рис.32). Нет сомнений, что своим подъемом общины Персидского(Арабского) залива обязаны развитию многоступенчатой торговли как в предхараппское, так и особенно в хараппское время. Недаром здесь сложился даже синтетический тип глиптики так называемые печати Персидского залива, сочетающие месопотамскую и хараппскую традиции. Не менее показателен и постепенный упадок этих поселений после дезинтеграции Хараппы и резкого сокращения или даже прекращения связей между этими двумя великими цивилизациями Древнего Востока.

Для северо-восточного Ирана явления новой эпохи нашли отражение в материалах таких памятников, как Тепе-Гисар, Шах-Тепе и Тюренг-Тепе, так как они рисуют эволюцию культуры потомков племен центрально-иранской группы, как это уже было отмечено, что Тепе Гисар, например, возникло в результате расселения центрально-иранских племен. Вероятно, таково же происхождение Шах-Тепе, нижние слои которого (Шах-Тепе III) дают бедную расписную посуду типа Сиалк III.

Поселение Гисар, как мы видим, первоначально представляло собой поселок общины носителей сиалковской культуры, продвинувшейся к северо-востоку от своей метрополии. В этом отношении показательно, что набор мотивов и росписи посуды Гисара хотя и повторяет орнаментацию керамики Сиалка, но в целом много беднее и ограниченнее. В дальнейшем происходит трансформация традиций Сиалка.

В слое Гисар II А появляются сероглиняные сосуды (рис.33), постепенно вытесняющие в слое Гисар II В расписную керамику. Этот процесс положил начало формированию культуры серой керамики, относительно происхождения и этнокультурной атрибуции которой до последнего времени высказываются самые различные суждения. Так весьма популярно мнение о приходе нового народа серой керамики, но оно едва ли может быть подкреплено детальным анализом археологического материала. Первые сероглиняные сосуды Гисар II А повторяют те формы, которые существовали еще в пору Гисара I. Скорее всего, это указывает на совершенствование технологии гончарства, и прежде всего обжига, что позволило получать задымленную серую посуду. Вытеснение старых керамических традиций происходит не внезапно, а постепенно, и расписные сосуды, как правило, стоят рядом с серыми в одних и тех же могилах (рис.35).

Со временем вырабатываются и специфические формы серых сосудов, как например вазы на высокой ножке.

Из других объектов Гисара II надо отметить разнообразные бронзовые изделия, в том числе булавки с биспиральной головкой, кинжалы с осевым ребром, многовитковые браслеты. Интересно каменное навершие булавы с длиной втулкой для одевания на древко. Печати с ушками изготавливаются как из камня, так и из бронзы (рис.35).

Судя по разнообразию погребального инвентаря, в обществе происходит определенная дифференциация, нашедшая отражение в появлении более богатых наборов заупокойных приношений. Так в одной могиле помимо традиционных керамических сосудов было найдено ожерелье из бус, браслеты, две печати и медная булавка. В другом погребении некерамический инвентарь еще в большей мере отвечает представлениям о состоятельности: помимо медной печати здесь представлены серебряные серьги и серебряная подвеска.

Эти явления получили дальнейшее выразительное развитие в Гисар III, который по специфическим признакам можно выделить в особую археологическую культуру (рис.36).

Для культуры Гисар III характерна серая керамика, часто украшенная орнаментом, нанесенным лощением; разнообразные сосуды со сливами, вазы и кубки на подставках; перегородчатые бронзовые печати с ушком; бронзовые копья с осевым ребром и четырехгранные штыки; прикрепление этих изделий к рукоятке при помощи загнутого черешка с набалдашником; бронзовые жезлы с навершиями в виде животных и многофигурных композиций.

Абсолютная хронология Гисара неоднократно была предметом разного рода дискуссий. В настоящее время возобладала точка зрения о длинной хронологии, помещающая Гисар III во вторую половину III тыс. до н.э. с возможным отнесением наиболее поздних комплексов (Гисар III С) к самому началу II тыс. до н.э. само Тепе-Гисар расположено у южного подножья Эльбурса, но памятники этого круга широко распространены и севернее, в юго-восточном Прикаспии, особенно в долине Горгана (Шах-Тепе, Тюренг-Тепе), частично они заходят и в горные районы западного Туркменистана, где граничат с культурой типа Алтын-Депе, характеризующейся зеленовато-белой керамикой. Судя по разведкам, проведенным в районе Мешхеда, это область также лежит вне зоны серой керамики, тяготея в культурном отношении к Алтын-Депе.

Структура самого поселения Гисар недостаточно исследована. Помимо обычных раннеземледельческих поселков многокомнатных домов, разделенных узкими проулками здесь имелся отдельно расположенный комплекс известный под названием сгоревшего здания. Действительно обгорелые стены и ценные находки, сохранившиеся на полу, позволяют предполагать его гибель в катастрофической ситуации. Общая площадь здания около 250 кв.м, его наружные стены отличаются значительной толщиной. Высказывалось мнение, что перед нами резиденция светского правителя, но, судя по доследованию, проведенному в 70-е гг. американской экспедицией Р. Дайсона, это была культовая постройка.

Среди многочисленных могил поры Гисар III выделяют погребение, содержащее значительное число дорогих и неординарных предметов. Такова, например, могила танцовщицы, где много различных изделий из бронзы и серебра сосуды, коробочки, кольца, серьги и подвески. Богатые ожерелья составляли бусы из серебра, бирюзы и лазурита, причем в числе последних были и бусы, выточенные в виде головок быков. В могиле молодого воина помимо трех керамических сосудов находились бусы, сосуд, выточенный из алебастра, бронзовый жезл с изображением козла, стоящего на многоконечной звезде, и четыре бронзовых кинжала.

Судя по всему, таким образом отражалось выделение состоятельной верхушки, включающей жрецов, разного рода вождей и глав общинных коллективов, противопоставляющих себя рядовым соплеменникам.

О накоплении богатств свидетельствуют и клады, содержащие алебастровые сосуды, каменные культовые изделия (колонки, диски с ручкой), оружие, включая церемониальное из золота и серебра, медные сосуды и различные золотые изделия, в том числе вырезанные из плоских листков головы муфлонов, нашивавшиеся на материю или прикреплявшиеся на какую-то иную поверхность, о чем свидетельствуют небольшие отверстия для нитей или гвоздей. К этому кругу явлений относится и найденный в начале XIX века на Тюренг-Тепе так называемый астрабадский клад, состоящий из золотых , бронзовых и каменных изделий. Среди входивших в его состав предметов выделяются два золотых сосуда с изображением на одном орлов, на другом людей в коротких юбочках, аналогичных одеждам жителей Шумера и Элама.

Само поселение Тюренг-Тепе было крупным центром. Оно имело длину около 700 м, высота главного холма 34 м. Судя по произведенным раскопкам, этот центральный холм путем дополнительной кладки из сырцового кирпича был оформлен наподобие платформы для монументального здания. Как и в Гисаре, здесь обнаружены богатые могилы вооруженных воинов. Функция военного вождя способствовала институализации светской власти. Скорее всего Тюренг-Тепе поселение протогородского и раннегородского типа, своеобразная столица гюргенских племен.

Развитие производств культуры Гисара свидетельствует о значительном техническом прогрессе и дифференциации специализированных отраслей, обслуживающих возрастающие потребности различных слоев общества. Тонкостенная серо-глиняная керамика, иногда с матово-черной поверхностью, отличается богатством и разнообразием форм. Особенно выразительны изящные графины с налепным валиком в основании горла, украшенные орнаментом, нанесенным лощением, и шаровидные сосуды с длинным носиком, завершающимся клювовидным сливом. Эту популярную форму древние мастера повторяли в камне и бронзе. Вместе с тем значительная часть сосудов Гисара при превосходном обжиге изготовлена без помощи гончарного круга, что однако не сказалось заметным образом на четкости отточенных форм. Производство керамики давало массовую продукцию, обслуживавшую всех членов общества. В качестве других, престижных изделий фигурировали сосуды, выточенные из мраморовидного известняка или сделанные из бронзы, серебра и золота. Недаром именно они встречаются в составе кладов и в инвентаре богатых погребений.

Металлургия и обработка металлов получила, особенно на самом Гисаре, необычайно широкое распространение. При обследовании памятника в 70-е гг. на нем повсеместно были обнаружены следы бронзолитейного производства и прежде всего огромное количество шлаков. Возможно, своим процветанием Гисар был во многом обязан бронзово-обрабатывающим ремеслам. В частности, поэтому в гисарских погребениях изделия из бронзы помещались с расточительной щедростью. Специализированным производством безусловно было изготовление оружия. Здесь был выработан особый прием крепления бронзовых частей к основному древку при помощи черешка, загнутого под прямым углом и расклепанного на конце. Наконечники копий и кинжала имеют высокое ребро, проходящее по оси. Довольно часто встречаются так называемые штыки и фигурные навершия булав. Выразительны произведения торевтики, к числу которых помимо жезлов и зооморфных подвесок относится плоское серебряное блюдо с рельефной фигурой льва, покоящегося на поверженном быке. Большого мастерства достигли и ювелиры, создававшие сложные наборные ожерелья из бус, выполненных из золота и различных полудрагоценных камней. Наряду с традиционными бронзовыми печатями с петелькой имеются печати цилиндрической формы как привозные, так, вероятно, и местного производства. На одной из них изображена двухколесная колесница. Навершия бронзового жезла воспроизводит сцену пахоты при помощи бычьей запряжки, что подтверждает широкое использование тягловой силы животных.

Многочисленны на Гисаре разнообразные фигурки животных, сделанные из бронзы или выточенные из алебастра.

В широких масштабах производилась обработка лазурита, поступавшего сюда в виде полуфабриката. Вместе с тем несколько неожиданно для памятников этого круга ограниченное число женских статуэток, представленных лишь грубоватыми идолами из камня или металла, что видимо, составляло, одну из специфических черт локального варианта культуры, существовавшей на Гисаре. На Тюренг-Тепе, наоборот, известны превосходные терракотовые фигурки стоящих женщин с множеством браслетов на руках и ногах. Как правило, их руки расставлены в стороны, но на одной из статуэток поддерживают грудь.

Богатая и разнообразная материальная культура свидетельствует о высоком уровне развития общества Северо-восточного Ирана во второй половине III начале II тыс. до н.э. Здесь явно локализуется один из центров протогородской цивилизации, формирующейся в это время в различных областях Иранского плато.

Таким образом, в III начале II тыс. до н.э. в зоне между Месопотамией и Эламом с одной стороны и Хараппской цивилизацией долины Инда с другой, складывается целая зона протогородских цивилизаций, куда входит и южно-туркменская культура Алтын Депе.

Можно сказать еще, что формирование этих обществ было, в первую очередь, закономерным следствием спонтанной трансформации местных оседлоземледельческих общин. Наряду с этим имело место селективное использование художественных и идеологических эталонов Месопотамии и Элама, причем зачастую весьма архаических по своему облику, что показала уже первая находка объектов этого круга в астрабадском кладе.

Однако блестящее развитие в значительном ряде центров было неожиданно прервано уже во II тыс. до н.э., и археологи с трудом находят в последующих культурах цепочки генетической преемственности.

Сокращается и приходит в запустение Шахр-и-Сохта, та же судьба постигает Тепе Гисар, явление деградации налицо и в подгорной полосе южного Туркменистана. Практически одновременно происходит упадок и запустение главных центров Хараппской цивилизации. Одним из первых объяснений этому было предположение о вторжении племен, разрушивших эти древние центры культуры. Как, например, раскопки Тепе Гисар свидетельствуют, что незадолго до окончательного запустения имели место яростные военные столкновения. О них свидетельствует сгоревшее здание, которое относится к фазе Гисар III B и погибло в результате пожара, возникшего, видимо, при нападении на поселение врагов. Обгорелые стены, многочисленные кремневые наконечники стрел, разбросанные на полу, и лежащие здесь же скелеты людей, частично придавленные рухнувшим перекрытием и обвалившимися стенами, дополняют картину катастрофической гибели здания. Характер замкнутой планировки этого здания, имевшего несомненно оборонительный характер, а также богатые находки, сделанные на полу комнат (золотой кубок, обломки медных и серебряных сосудов, украшения из золота, серебра и лазурита, великолепная медная чаша со скульптурным изображением на дне льва, терзающего поверженного быка и др.) все это ясно свидетельствует о том, что перед нами жилище вождя этого поселения, который был взят в результате вторжения. Однако следы разгрома, подобные сгоревшему зданию Гисара, есть далеко не везде. Более того, и раскопки Шахр-и-Сохта в Сеистане и Алтын-Депе в южном Туркменистане ясно показывают, что налицо постепенное запустение, а в ряде случаев и перемещение основных центров, как, например, в районе дельты Мурагаб (древней Маргианы) и среднего течения Амударьи (древней Бактрии). Видимо, следует говорить об определенном кризисе экономики, основанной на поливном земледелии.

Толчком к нарушению сбалансированной системы могли быть различные факторы, в том числе и климатические изменения. Исследования, проведенные на первобытных стоянках Кызылкумов, показывают, что в конце III начале II тыс. до н.э. происходит изменение климатических условий, наступает ксеротермический максимум, пересыхают многие водные источники. Наступление аридной фазы после периода увлажнения, имевшего место между 3000 и 1800 гг. до н.э., отмечаются и в долине Инда. Не исключено, что эти процессы повлияли в числе других факторов на изменение культурно-исторической карты Иранского нагорья в первой половине II тыс. до н.э., замедлили процессы развития раннеклассового общества и государства, происходившие в среде протогородских цивилизаций.

Во всяком случае, с середины II тыс. до н.э. в культуре древнего Ирана происходят заметные изменения.

 

Источник: История древнего мира. Курс лекций. М. 2001. 220 с