Помимо камней или столбов, в храме имелся также священный источник или бассейн. По такому плану строились храмы во всех финикийских городах, а часто и в соседних странах за их пределами.

Рядом с храмом непременно был двор; в нем находился алтарь, а иногда росло священное дерево. Само здание стояло в глубине двора и состояло из вестибюля, храмового помещения (цел‑лы) и Святая святых, куда мог войти лишь жрец. Помещения храма возводились на высоком фундаменте. Внутрь вели лестницы. Храм был огорожен и считался домом бога. Сам бог присутствовал в храме в виде статуи или священного камня. В храмах хранились священные тексты. Их читали перед публикой в дни религиозных празднеств. Высокий порог храма разделял мир «светский» и мир божественный.

Святилища, сооруженные в финикийских городах, чаще всего были небольшими и простыми по схеме. Кроме того, финикийских богов почитали не только в храмах. Верующие могли поклоняться священному камню, дереву или источнику. Так, в горах Ливана почитали источник, в который, как считали, пролилась кровь Адониса. Существовали также священные леса вроде «рощи Асклепия», упомянутой Страбоном. Собственно обителью богов считались горы, на что указывают сами имена богов: Баал‑Цафон, Баал‑Ливан (Баал‑Лебан), Баал‑Кармел. Исстари горы играли важную роль в финикийской религии. Люди взбирались на горные кручи, чтобы принести жертвы богам – прежде всего, Баалу. Следы древних святилищ и поныне встречаются там. Устроены они просто: алтарь, высеченный в скале, и несколько углублений – для жертв, приносимых богу. Будущий римский император Веспасиан, побывав в I веке нашей эры на священной горе Кармел, удивился, что там нет ни статуи, ни храма, а только алтарь на открытом воздухе.

Иногда имелся грот, служивший, очевидно, оракулом. По сообщению римского историка Светония, Веспасиан обратился к оракулу горы Кармел, «и ответы его обнадежили, показав, что все его желания и замыслы сбудутся, даже самые смелые» (пер. М.Л. Гас‑парова). В гроте Васта между Тиром и Сидоном обнаружены различные культовые предметы и надписи на стенах, сделанные людьми, приходившими в пещеру узнать волю богов. Подобные святилища найдены также в Испании и на Сицилии, близ Палермо. Каждое из них имело свою необычную историю, свою особую легенду.

Отправляясь поклониться богам, люди старались задобрить их приношениями и дарами. Боги любили щедрость и благоволили дарителям. В жертву богам приносили крупный и мелкий скот – коров, овец, коз, оленей, а также различных птиц. Животных обмывали, кормили и под звуки флейты торжественно вели к алтарю. Здесь их убивали и сжигали на алтаре (можно было сжечь какую‑то часть животного). По словам финикийского философа Порфирия, «жертвенники обливались кровью жертв ежедневно», при этом на них горело негасимое пламя. Сжигая жертву, жрец бросал на алтарь пахучие зерна и произносил молитву. Вместо животного можно было возложить на жертвенник продукты садов и полей: зерно, фрукты и овощи. В дар богам приносили также вино, молоко, мед, лепешки. Принесенные дары жрецы сжигали на алтарях или поедали, причем порой трапезу разделяли с ними сами жертвователи. Считалось, что в пиршестве принимает участие и бог – незримый, но особо почитаемый сотрапезник. Со временем утвердились более точные правила в проведении ритуала. Следуя им, определенную часть жертвы сжигали, другую – отдавали жрецу, а еще что‑то жертвователь мог взять себе.

Часто богам дарили статуи или стелы с указанием своего имени. В особом сосуде можно было сжечь в честь бога ароматическое вещество.

Жертвоприношения были важнейшей частью служения богу. Обычно их совершали профессиональные жрецы. Иногда это делали цари, а во время войны – полководцы. Среди приносивших жертву было много моряков, только что вернувшихся из дальнего плавания.

За проведение церемониала взималась определенная плата. Сохранился, например, текст, в котором говорится, что «за каждого быка, является ли он искупительной жертвой, умилостивительной жертвой или же жертвой всесожжения, жрецу полагается 10 мер серебра за каждую».

В исключительно важных случаях финикийцы приносили в жертву людей, но об этом особый рассказ.

Лишь немногие финикийские храмы исследованы. Стоит упомянуть водное святилище в Амрите, относящееся к VI – V векам до нашей эры. Оно обустроено на скале и, хоть занимает площадь 13 квадратных метров, кажется величественным, поскольку возвышается на постаменте, расположенном посредине бассейна, а тот высечен в скале. Бассейн постоянно пополняется водой, притекающей из источника, что находится в соседнем гроте. Целла, закрытая с трех сторон, окружена венцом из зубцов. Верхняя часть святилища является квадратной в плане. Алтарь же его находился в небольшой пристройке, вдававшейся в бассейн с северной стороны здания. Сбоку от входа стояли две башни. Вероятно, храм был посвящен богу‑врачевателю, а в бассейне совершали омовения больные люди.

Любопытен найденный в Амрите каменный рельеф, изображающий Баала (он датируется примерно IХ веком до нашей эры). В нем заметно влияние различных соседних культур. Бог облачен в египетскую одежду, но – в соответствии с традициями Передней Азии – изображен стоящим на льве. Над Баалом виден египетский крылатый диск Солнца – мотив, получивший популярность и в искусстве Передней Азии.

В самом Египте в период Нового царства получил распространение культ Баала. Сохранился египетский магический текст, в котором дух зла заклинают словами: «Да поразит тебя Баал кедровым деревом, что в руке его!»

В Библе пользовался популярностью храм Решефа – бога огня, пламени и света, а также бога войны, бури и благодатного дождя. Само его имя означает «пламя», «молния», «искра». В то же время «владыка стрел» Решеф насылал на людей эпидемии. Изображали его в виде юноши с луком. Греки отождествляли его со своим богом‑светонос‑цем Аполлоном, ведь тот был одновременно и богом солнца, и божеством, навлекающим болезни: его золотые стрелы не знали промаха, сражая любого. Вероятно, храм Решефа – «храм обелисков» – оставался действующим вплоть до эллинистической эпохи.

В Библе почиталась также богиня любви и плодородия, чье подлинное имя нам известно – Астарта (Аштарт). Как и вавилонская Иштар, она была также богиней войны. Часто ее называли «Повелительницей» (Баалат). Она относилась к древнейшим семитским божествам. Вероятно, в глубокой древности она считалась Великой матерью богов.

Известны многочисленные статуэтки Астарты, где она изображена обнаженной с явно выделенными признаками пола. Обычно она сжимала руками грудь или сидела на троне. В Финикии такие фигурки встречаются уже в ХVIII веке до нашей эры.

Астарта была ближе к людям, чем непостижимый Эл. Ей молились в надежде на урожай; ее просили даровать детей и долгую жизнь. Она считалась главным божеством сидонского пантеона. Ее храм был главным городским святилищем. На монетах, которые чеканили в Сидоне в римскую эпоху, изображена священная повозка Астарты Сидонской, предназначенная для торжественных процессий. Внутри повозки располагался трон богини.

Подобные каменные троны были найдены в Библе и Тире. Тир также являлся одним из центров почитания Астарты. Благодаря тирским колонистам культ этой богини распространился по всему Средиземноморью. В Греции с ней отождествили Афродиту.

Древние евреи долго поклонялись Астарте. Они стали почитать ее вскоре после смерти Иисуса Навина, и еще в VII веке до нашей эры иудейский царь Манассия поставил статую Астарты в иерусали мском храме Йахве (4 Цар. 21,3 – 9). Ли шь его внук, Иоси я, велел сжечь статую.

В принципе древнееврейская религия до утверждения у израильтян единобожия была очень схожа с финикийской. Израильтяне усвоили многие мифы и легенды ханаанеев и, в частности, финикийцев, и переняли многие их обычаи. Следы финикийских верований нередко встречаются на страницах книг Ветхого Завета.

Израильтяне, исповедовавшие достаточно примитивный культ Яхве, часто пленялись финикийской религией и начинали поклоняться Ваалу. Вера в чужих богов лишала их самобытности. Лишь самыми строгими мерами удавалось удержать их от «грехопадения». Так почитание незримого Господа сплотило разрозненные племена израильтян.

Благодаря торговым контактам финикийцев их вера распространилась по всему средиземноморскому региону. Впоследствии греки и римляне нередко отождествляли финикийских божеств со своими богами. Так, отец богов Эл был уподоблен греческому Крону. Других двойников мы уже назвали: Эшмун‑Асклепий, Астарта‑Афродита, Мелькарт‑Геракл.

В свою очередь, финикийцы заимствовали чужих богов, например, египетских Хатхор и Исиду. Культ последней стал общенародным. Ей поклонялись и финикийские колонисты в Центральном и Западном Средиземноморье.

В греческую и римскую эпоху финикийцы начинают почитать прежних богов как различные ипостаси бога Зевса: например, Баал‑Цафона стали называть Зевсом Кассием.

Можно подвести некоторые итоги. Для финикийской религии характерны следующие черты: почитание умирающего и воскресающего бога земледельцев; второстепенное положение верховного бога Эла; исключительная активность богини‑охотницы и богини любви; победа главного божества над своими противниками, в том числе над богом, олицетворявшим морскую стихию, осознавалась как победа доброго начала над злым. Эти особенности их верований хорошо видны на примере приводимых ниже «биографий» таких популярных богов, как Адонис и Мелькарт.

Финикийская религия существовала на протяжении многих веков. Окончательно она исчезла только после победы христианства, а в некоторых регионах – ислама.

Говоря о финикийской религии, нельзя не упомянуть некоторые обряды, в частности погребальные ритуалы. В Финикии было принято хоронить умерших, а не кремировать. Перед похоронами тело покойника обмывали, одевали в лучшие одежды, натирали благовониями и украшали драгоценностями. Хоронили умерших в пещерах, каменных гробницах, вырубленных в скале, или специально вырытых колодцах. Их глубина достигала шести и более метров; известны случаи, когда колодец уходил вглубь на 20, а то и 30 метров. Очевидно, так надеялись защитить захоронение от грабителей. Погребальная камера располагалась в стороне от колодца; к ней вел небольшой коридор. Иногда саркофаг устанавливали прямо на дне колодца. Случалось, что хоронили людей и в мелких могилах. Под землей устраивали также семейные склепы, но обычно могила предназначалась для одного человека и лишь изредка – для двоих: мужа и жены.

Древние могилы были особенно глубокими. Возможно, финикийцы боялись, что мертвецы превратятся в злых духов, а может быть – защищали погребения от грабителей. Кладбище находилось неподалеку от города и часто располагалось на склоне холма. Если город лежал на берегу реки, то оно располагалось на другом берегу. В любом случае могилы находились в отдалении от жилищ. В могилы клали керамические или металлические сосуды с едой и питьем, сосуды с благовониями, гребни, ложки, лезвия, светильники, предметы одежды и покрывала. Среди других находок – ювелирные украшения, амулеты, маски, ритуальные статуэтки. Как отмечает английский историк Дональд Харден, «в ранних погребениях артефактов гораздо больше, чем в поздних».

Обилие погребальных принадлежностей не должно удивлять. Вероятно, финикийцы считали, что у человека две души: духовная и растительная. Первая – это дыхание, которое исчезает из тела в момент смерти. Сопровождаемая Эшмуном, эта душа направляется в царство богов. А вот растительная душа остается в теле после смерти и требует еды, питья и света. Поэтому непременным атрибутом финикийских погребений были столовая посуда, съестные припасы, кувшины с питьем и лампа. Иногда вместо настоящей еды оставляли ее глиняные изображения, помещали также амулеты, чтобы отогнать злых духов. Часто это были изображения демонов с искаженными чертами лица. Особенно популярны были амулеты с изображением кривоногого карлика Беса – египетского божка, полюбившегося финикийцам.

Они, кстати, часто прибегали к магии. При постройке дома клали в фундамент бронзовые фигурки скорпионов, чтобы защититься от ядовитых насекомых. Носили пластинки с записанными на них заклятиями и амулеты, защищавшие от злых сил.

Для своих царей финикийцы строили подземные гробницы. Тело царя лежало в саркофаге. В I тысячелетии до нашей эры возникла мода на антропоидные саркофаги, повторявшие очертания человеческого тела и передававшие черты лица. Мода на подобные саркофаги пришла из Египта.

Гробы царей и других знатных людей были снабжены проклятиями, адресованными будущим грабителям, готовым ради драгоценностей осквернить чужой прах. Так, на антропоидном саркофаге Табнита (VI в. до н.э.), царя Сидона, красовалась пространная надпи сь, сообщавшая, что внутри не т н и зол ота, н и серебра, «только я лежу в этом гробу». Если же «ты посмеешь открыть ее и потревожишь меня, пусть не будет у тебя ни потомства под солнцем… ни отдохновения с мертвыми».

Случись такое, что грабитель был человеком неграмотным, то его могли отпугнуть хотя бы буквы надписи – таинственные значки, способные навлечь проклятие богов. Впрочем, сами участники погребения, кажется, не очень‑то доверяли силе проклятий и предпочитали хоронить своих умерших в сложно устроенных шахтных гробницах, проникнуть в которые было делом трудным.

В древности, опасаясь грабителей, даже избегали ставить надгробия. Впоследствии над могилой водружали стелу или памятный камень, а некоторые возводили для умерших целые «мавзолеи».

Жители западных финикийских колоний долгое время кремировали своих умерших. Этот обычай принесли в страны Средиземноморья в ХII веке до нашей эры варвары. В различных районах Сирии и Турции обнаружено множество кладбищ с кремационными захоронениями, датируемыми ХII – VII веками до нашей эры. В Палестине подобные некрополи встречаются в VIII – VII веках. В Карфагене этот обычай появляется в VII веке, – а, возможно, и ранее. Через некоторое время он был забыт и возродился – под влиянием греков – лишь в III веке до нашей эры, хотя карфагеняне теперь все‑таки чаще хоронили покойников в могилах.

 

Источник:

А.Волков. Загадки Финикии. Вече; 2004 ISBN 5‑9533‑0271‑1