«На Италию обрушиваются беды, каких она не знала никогда или не видела уже с незапамятных времен: цветущие побережья Кампании, где затоплены морем, где погребены под лавой и пеплом...», — записывал римский историк Корнелий Тацит. Не только он, но и все его соотечественники были потрясены разыгравшейся в 79 году н.э. трагедией: несколько италийских городов, в том числе цветущие Помпеи, погибли в результате извержения вулкана Везувий... На протяжении многих столетий Везувий считался вполне мирным. Воспоминания об его извержениях давно отошли в область легенд и преданий — наподобие мифа о восстании гигантов, сыновей богини Геи, заточенных олимпийскими богами в подземелье, в результате чего произошло извержение, сопровождавшееся землетрясением. Но вот уже долгие века Везувий не проявлял себя как действующий вулкан, и люди спокойно селились у его подножия. Так в VIII веке до н.э. здесь образовалось небольшое поселение, которое, как предполагают, принадлежало роду Помпеев, которых навсегда закрепилось за городом. Несколько веков пролетело над Помпеями. Город расцветал и приходил в упадок, изведал многие военные невзгоды, но беда пришла отгул откуда никто не мог ожидать. В полдень 5 февраля 62 года н.э. жители города неожиданно услышали зловещий гул. Затем один за другим последовали подземные толчки необычайной силы. В некоторых местах образовались глубокие пропасти, в ор из которых провалилось овечье стадо в шестьсот голов. В Помпеях и других городах Кампании обрушились храмы, портики и жилые дома, в груды развалин превратились богатые виллы в окрестностях города. Везувий проснулся. Это первое пробуждение вулкана не вызвало большой тревоги. Успокоившись, горожане вернулись к своим очагам, а римский сенат издал специальный декрет о восстановлении пострадавших в результате землетрясения городов. Жители Помпеи, не подозревая, что самое страшное еще впереди, строили и украшали свой город, занимались торговлей и наслаждались отдыхом в поросших оливковыми рощами окрестностях Везувия, который ни единым дымком не выдал своего пробуждения... Между тем давление внутри вулкана нарастало. В начале августа 79 год жители городов Кампании вновь почувствовали слабые подземные толчки. В Помпеях куда-то пропала вода из колодцев. 20 августа толчки усилились, послышался зловещий подземный гул. Земля начала дрожать и трескаться, на море появились волны. Неожиданно все утихло. Тихо было и два следующих дня — 22 и 23 августа. Но, несмотря на это, в воздухе буквально стояло предчувствие катастрофы. Выли и лаяли собаки, мычали и беспокойно метались в хлевах коровы. Наиболее осторожные и предусмотрительные жители начали покидать свои дома. Утро 24 августа выдалось необычайно жарким. Солнце светило вовсю, но до того момента, когда день превратился в ночь, оставались уже считанные мгновения... Землю потряс подземный толчок невероятной силы, сопровождавшийся оглушительным грохотом. Вершина Везувия раскололась на две части, и из образовавшегося жерла поднялся огненный столб. Как из гигантского орудия в небо летели огонь, куски пемзы, пепел, камни, комья земли и шлака. Адский дым и пепел скрыли солнце. Со склонов Везувия по направлению к морю хлынули потоки раскаленной грязи. Вылетавшие из жерла вулкана каменные бомбы разрушали дома, горячий пепел засыпал развалины. Большая часть жителей успела спастись бегством. Из двадцати тысяч, составлявших население города, погибла примерно одна десятая часть, то есть две тысячи человек. Погибли те, кто не успел выбраться из города, кого оставили силы, кто не мог расстаться со своими пожитками. Во время извержения погиб знаменитый римский писатель Плиний Старший, автор «Естественной истории». Его племянник, также известный римский историк и писатель Плиний Младший, был очевидцем произошедшей катастрофы: «Был уже первый час дня: день стоял сумрачный, словно обессилевший. Здания вокруг тряслись: мы были на открытом месте, но в темноте, и было очень страшно, что они рухнут. Тогда наконец решились мы выйти из города; за нами шла потрясенная толпа, которая предпочитает чужое решение своему; в ужасе ей кажется это подобием благоразумия. Огромное количество людей теснило нас и толкало вперед. Выйдя за город, мы остановились. Повозки, которые мы распорядились отправить вперед, находясь на совершенно ровном месте, кидало из стороны в сторону, хотя их и подпирали камнями. Мы видели, как море втягивается в себя же; земля, сотрясаясь, как бы отталкивала его от себя. Берег, несомненно, выдвигался вперед; много морских животных застряло на сухом песке. С другой стороны в черной страшной грозовой туче вспыхивали и перебегали огненные зигзаги, и она раскалывалась длинными полосами пламени, похожими на молнии, но большими. Немного спустя туча эта стала спускаться на землю, покрыла море, опоясала Капреи и скрыла их, унесла из виду Мизенский мыс. Стал падать пепел, пока еще редкий; оглянувшись, я увидел, как на нас надвигается густой мрак, который, подобно потоку, разливался вслед за нами по земле. Наступила темнота, не такая, как в безлунную или облачную ночь, а какая бывает в закрытом помещении, когда потушен огонь. Слышны были женские вопли, детский писк и крики мужчин: одни звали родителей, другие детей, третьи жен или мужей, силясь распознать их по голосам. Одни оплакивали свою гибель, другие молили о смерти; многие воздевали руки к богам, но большинство утверждало, что богов нигде больше нет и что для мира настала последняя вечная ночь... Чуть-чуть посветлело; нам показалось, однако, что это не рассвет, а приближающийся огонь. Огонь остановился вдали; вновь наступили потемки; пепел посыпался частым тяжелым дождем. Мы все время вставали и стряхивали его, иначе нас закрыло бы им, и раздавило под его тяжестью. Мрак наконец стал рассеиваться, превращаясь как бы в дым или в туман; скоро настал настоящий день и даже блеснуло солнце, но желтоватое и тусклое, как при затмении. Глазам еще трепетавших людей все представилось изменившимся: все было засыпано, словно снегом, глубоким пеплом». Через сорок восемь часов там, где красовались города Помпеи, Геркуланум, Стабии, где в яркой южной зелени утопали белоснежные виллы рициев, расстилалось серое и безжизненное поле. В радиусе восемнадцать километров все было уничтожено и покрыто пеплом и застывшей грязью! Едкий запах серы наполнял воздух. Склоны Везувия оголились, а из почерневшего жерла поднимались тяжелые газы... О восстановлении Помпеи не могло быть и речи. В первое время после катастрофы уцелевшие жители возвращались на развалины, пытаясь отыскать уцелевшие имущество и погибших родных. По распоряжению властей несуществующего города на площади форума были раскопаны и унесены статуи богов и почетных граждан. Однако со временем пробиться сквозь отвердевшую породу становилось все более затруднительным. И через многие годы само имя Помпеи было забыто, а на том месте, где стоял город, зеленели луга и цвели сады. В XVII веке на руины Помпеи случайно наткнулся итальянский инженер Доменико Фонтана. Он не сумел понять масштабов своей находки, даже найденная им латинская надпись «Помпеи» не убедила его: Фор полагал, что нашел всего лишь усадьбу римского полководца Помпея. Раскопки погибших городов, погребенных под многометровым слоем вулканических выбросов, начались в 1738 году по инициативе неаполитанского короля Карла III и его супруги, королевы Марии-Амалии. Работам, руководил испанец Рокко де Алькубиерре. Целью поисков Алькубиерр были только предметы искусства, поэтому говорить о каком-то системном изучении им Помпеи не приходится. Несколько позднее руководство раскопками взял на себя маркиз дон Марчелло Венути, хранитель королевской библиотеки. На развалинах древнеримского театра, обнаруженного под двадцатиметровой толщей застывшей лавы, ему удалось найти три мраморные статуи одетых в тоги римлян, колонны и бронзовое изваяние коня. Текст одной из надписей сообщал имя открытого города - Геркуланум. Спустя десять лет, 1 апреля 1748 года, первый удар заступа положил начало освобождению Помпеи. Этот город находился на значительно меньшей глубине, чем его собрат по несчастью Геркуланум. Уже в первую неделю раскопок, которыми руководил Рокко де Алькубиерре, была найдена великолепная большая стенная роспись. 19 апреля исследователи наткнулись на первые свидетельства разыгравшейся здесь трагедии: скелет человека! погибшего во время извержения. Он лежал, вытянувшись в последнем отчаянном стремлении вырваться из объятий смерти, а из его рук, застывших в судорожной хватке, выкатилось несколько золотых и серебряных монет. Рокко де Алькубиерре и не подозревал, что ему удалось наткнуться прямо на центр Помпеи. И вместо того чтобы продолжать копать дальше, он наскоро собрал первые попавшиеся ему находки, засыпал раскоп и перешел на другое место. Надо сказать, что раскопки Алькубиерре и его современников и тем более предшественников, по существу, мало чем отличались от разграблений. «Археологи» того времени смотрели на руины древних городов как на своего рода карьеры, в которых добывались произведения античного искусства, предназначавшиеся для украшения частных галерей сильных мира сего. Первым человеком, выступившим против такого варварского метода и фактически заложившим основы археологии как науки, стал немецкий ученый Иоганн Иоахим Винкельман (1717—1767), профессор греческого языка Ватиканской библиотеки и президент Общества любителей древности в Риме. Посетив Помпеи и Геркуланум, познакомившись с найденными там произведениями искусства, Винкельман решительно выступил против хищнических методов раскопок. В своем «Послании об открытиях в Геркулануме» (1762) он впервые выступил с разъяснением истинного значения подобных находок для истории и культуры. Спустя два года появился другой, главный, труд Винкельмана — «История искусства древности», где он впервые изложил историю развития античного искусства. Наконец, летом 1767 года в Риме была издана знаменитая работа Винкельмана «Неизвестные античные памятники» в двух томах. Книги Винкельмана положили основание научному исследованию древностей и оказали решающее влияние на развитие археологии. Недаром день рождения Винкельмана — 9 декабря — археологи всего мира отмечают как день рождения археологической науки. Но пока молодая наука еще только-только начинала завоевывать себе место под солнцем, «гробокопатели» продолжали вести случайные и бессистемные раскопки Помпеи. Только в 1807 году руководство исследованиями было поручено ученому — Михаилу Ардити. Он впервые составил план раскопок и начал вести работы по определенной системе. В последующие годы раскопки приобретали все более масштабный характер, а в 1868 году, после объединения Италии, город был объявлен исторической ценностью, и под руководством археолога Джузеппе Фиорелли началась его полная расчистка. Через двенадцать лет из-под груд затвердевшего пепла появились целые кварталы домов с улицами и переулками. Итальянские ученые даже сумели восстановить многое из разрушенного, так как рухнувшие колонны и перекрытия лежали рядом с теми местами, где им полагалось быть. Пустоты от сгнивших деревянных конструкций заливали гипсом, и полученные таким образом слепки служили образцами для изготовления новых балок, которые устанавливались в старые гнезда. Раскопки показали, что Помпеи были погребены под двойным слоем вулканических пород: в начале извержения город был засыпан кусками пемзы, образовавшими слой толщиной до 7 м, а затем пеплом на высоту 1—2 м. Археологи обратили внимание на образовавшиеся в слоях затвердевшего пепла пустоты. Когда их, по предложению Дж. Фиорелли, заполнили гипсом, они оказались точными слепками тел людей, погибших во время катастрофы. Засыпанные пеплом, их останки истлели со временем, образовав пустоты в форме человеческих тел... Места гибели, позы, в которых застыли погибшие, выражение их лиц, лежащие рядом предметы, останки домашних животных — все это помогло исследователям в мельчайших подробностях, вплоть до имен погибших,) воссоздать реальную картину последних часов города. Извержение вулкана началось в тот момент, когда многие жители Помпей находились за столами: кто-то собирался завтракать, кто-то справлял: поминки по умершему родственнику. Все участники этих поминок так и не успели покинуть дом и остались возлежать вокруг стола. Жрецы храма Исиды встретили утро последнего дня за скромной трапезой, состоящей из яиц и рыбы. Когда началось извержение, они бросились спасать статую Исиды и священную утварь. Первый из жрецов, с тяжелым полотняным мешком на спине, наполненным реликвиями, погиб недалеко от храма. Остальные, кое-как подобрав рассыпавшуюся утварь, двинулись к Треугольному форуму, но тут на них обвалились колонны портика. Раненые жрецы попытались найти убежище в ближайшем доме, который и стал их общей могилой. Настоящим кладбищем стала площадь у Геркуланумских ворот. Тела погибших, многие из которых были обременены домашним скарбом, лежали здесь чуть ли не вповалку. Среди них оказалась мать с тремя детьми, — младенца она прижала к груди, накрыв куском ткани, а две девочки бежали радом, уцепившись за ее платье. Многих горожан погубила привязанность к вещам. Помпеянин Публий Корнелий Тегет, не пожелавший расстаться с бронзовой статуей, был засыпан вместе с ней. Владельцы «дома Фавна» потеряли время на упаковку золотых кубков и блюд. Опомнившись, они обнаружили, что их дом до самой крыши покрыт пеплом... Десятки жителей пытались найти спасение в подвалах домов, которые стали их братскими могилами. В одном доме найдены останки тридцати четырех человек. Один из погибших здесь мужчин притащил в подвал козу на веревке. На шее животного висел колокольчик. В подвале «виллы Диомеда» надеялись переждать опасность восемнадцать человек, в том числе двое детей. Хозяин дома был найден у самого выхода. В руке он сжимал серебряный ключ, которым в последний момент пытался отпереть дверь. Радом с ним погиб его раб, несший фонарь и мешок с фамильным серебром... Гипсовые отливки, запечатлевшие эти душераздирающие сцены, се- "¦¦ годня можно увидеть в музее Помпеи и среди реставрированных развалин i города, который сегодня сам по себе является огромным музеем под открытым небом. На его улицах зримо оживает прошлое, и кажется, что вот-вот из-за ближайшего угла выйдут люди в римских тогах или отрад легионеров... Широкие — от 7,5 до 9 м — улицы города вымощены лавовыми плитами. Вдоль улиц расставлены фонтаны, украшенные рельефами с изображе- ниями различных богов. На перекрестках стоят алтари, на которых сохранились окаменевшие остатки последних жертвоприношений. От древности до наших дней в различных центрах Древнего мира хорошо сохранились храмы, гробницы, крепости. Но только в Помпеях и Геркулануме, засыпанных пеплом Везувия, почти полностью уцелели жилые дома, где протекала повседневная жизнь горожан: знатных патрициев, ремесленников и торговцев. Эти дома считаются самым ценным открытием в Помпеях. Во многих домах Помпеи сегодня восстановлены вторые этажи с легкими лоджиями и балконами. Нижние этажи, в которых размещались лавки и таверны, прячутся от солнца под черепичными навесами. Особенно много лавок и ремесленных мастерских находится в районе улицы Изобилия — главной торговой магистрали Помпеи, где всегда было шумно и людно. Противоположность ей составляла улица Меркурия, пролегавшая в фешенебельном аристократическом районе города. Ее начало отмечает арка императора Калигулы. В центре Помпеи расположен величественный форум. Вокруг его колоссальной, вымощенной каменными плитами прямоугольной площади, окруженной с трех сторон колонным портиком, находятся главные общественные и культовые здания города: храм Юпитера, обращенный позднее в Капитолий, крытый продуктовый рынок — мацеллум, святилище городских богов-ларов, базилика и храм Аполлона Стреловержца. Главная святыня города — храм Капитолийской триады (Юпитера, Юноны и Минервы), построенный в середине II века до н.э. Его руины высятся на северной стороне форума. Фоном для них служит силуэт Везувия, принесшего городу столько бедствий. От некогда величественного храма сохранился массивный цоколь высотой 3 м, на котором стоят остатки колонн входного портика и стен. В храме стояла огромная статуя Юпитера, голова которой была найдена археологами и теперь хранится в Национальном музее в Неаполе. Ансамбль форума дополняют две триумфальные арки: арка Друза и арка Тиберия (Германика). Сквозь широкий пролет арки Тиберия видна расположенная в начале улицы Меркурия третья арка — императора Калигулы. Среди сооружений Помпейского форума выделяется здание, известное под именем «Евмахия». Археологи, раскопавшие эту монументальную постройку в 1817—1821 гг, были поражены роскошью отделки и обилием мраморных статуй. Над входом в здание обнаружена надпись: «Евмахия, городская жрица, построила вместе с сыном своим Марком Нумистером Фронтоном халкидик, крипту и портик в честь Августейшего согласия и сыновней любви». Долгое время назначение Евмахии оставалось загадкой. Сперва полагали, что это какой-то храм, но последующие исследования доказали, что это — биржа помпейских сукновалов, самой многочисленной ремесленной корпорации в городе. Второй форум в Помпеях, известный под именем Треугольного (его площадь имеет форму вытянутого треугольника), сооружен на месте древнего святилища, построенного еще греками-колонистами, облюбовавшими здешнее побережье в VI веке до н.э. Греки построили здесь величественный храм, очень напоминавший храм Геры в Пестуме, от которого до наших дней уцелело только пятиступенчатое основание. Площадь Треугольного форума, украшенную фонтанами и статуями, окружал стоколонный портик, от которого сохранилось девяносто пять колонн. Пожалуй, только в Помпеях сегодня воочию можно познакомиться с повседневным бытом горожан римской эпохи. Только здесь можно увидеть десятки и сотни мелочей, из которых складывалась их жизнь. Многие из этих мелочей узнаваемы, многие вызывают улыбку или недоумение, многие просто непонятны. Вот, например, выложенная из гальки на пороге дома надпись «Have!» («Здравствуй!»), приветствующая всякого входящего. Или мозаичное изображение рычащей собаки на цепи с надписью «Cave canem!» («Берегись собаки!»). Многие дома Помпеи сегодня носят названия, данные им археологами по находкам, сделанными в этих постройках: дом Хирурга, к примеру, назван так по найденным здесь хирургическим инструментам, дом Лабиринта — по мозаике, изображающей борьбу Тесея с Минотавром в Лабиринте. Великолепные мозаики обнаружены во многих домах Помпеи. Среди них наиболее известны мозаики «дома Фавна», названного так по бронзовой статуе танцующего фавна, установленной во внутреннем дворике. За свое долгое существование этот дом принадлежал нескольким владельцам, одним из которых был Публий Сулла, племянник знаменитого римского диктатора. В некоторых домах Помпеи сохранились росписи, относящиеся к разным периодам. Сюжеты большинства росписей взяты из древнегреческой мифологии, многие из них являются повторениями прославленных произведений греческой живописи, не сохранившихся до наших дней. Самым лучшим образцом помпейской живописи являются росписи виллы Мистерий. Эта вилла находится за пределами Помпеи, в уединенном месте, на склоне холма, спускающегося к Неаполитанскому заливу. Как предполагают исследователи, хозяйкой виллы была жрица Диониса. Культ этого бога, в свое время весьма распространенный в Италии, был запрещен специальным указом римского сената. Вероятно, это обстоятельство побудило жрицу Диониса поселиться не в Помпеях, а в городском предместье, подальше от любопытных глаз и длинных языков. Среди шестидесяти комнат ее роскошной виллы выделяется «Зал дионисийских мистерий». На его стенах изображен ритуал посвящения в таинства культа Диониса. В этих великолепных росписях представлено двадцать девять персонажей, среди которых, как считается, есть и портрет хозяйки виллы. Богатая палитра, необыкновенная светозарность и прочность красок до сих пор остаются секретом помпейских живописцев.