В 367 г. до н.э., когда плебеи получили доступ к консульству, начался процесс формирования новой знати – нобилитета из патрициев и плебеев. В историографии признается выделение плебейской верхушки еще до законов Лициния–Секстия¹, но еще не ставился вопрос о том, какие именно роды образовали эту верхушку. Решить этот вопрос нелегко, поскольку в архаическом обществе положение отдельного плебея и даже целого рода было очень неустойчивым. Кроме того, мы имеем дело с незавершенным процессом образования плебейской верхушки, а не с его конечным результатом². Содержащийся в более поздних по времени письменных источниках материал сложен и неоднозначен, поэтому выводы представляются гипотетичными. Расширение в настоящее время источниковой базы и обусловленная этим реабилитация письменной традиции³ требуют пересмотра многих гиперкритических взглядов, нашедших отражение в статьях о плебеях "Реальной энциклопедии" Паули-Виссова и распространенных в современный историографии ФРГ⁴. Известные для периода с 510 по 367 г. до н.э. плебеи – это прежде всего носители плебейских или общегосударственных магистратур. В письменной традиции часто указывается только один представитель рода, но это не значит, что другие его члены никогда не занимали выборных должностей. Обычно сообщались только имена людей, которые каким-то образом выделились: внесли законопроект, осудили бывших патрицианских магистратов, заняли особую позицию в трибунате – или при которых случилось нечто, достойное внимания⁵.

Например, плебейский род Ицилиев можно назвать трибунским⁶. Ливий говорит о них как об усердных защитниках плебейских интересов (Liv., IV,2,7). Дионисий называет Гая Ицилия Ругу среди пяти первых плебейских трибунов 493 г. (VI, 89).

Применительно к 492 г. Дионисий упоминает Спурия Сициния (VII,14,2). Греческие авторы иногда путали имена лидеров плебса. Так было и с Сициниями⁷. Согласно Дионисию, Сициний предложил закон, запрещающий прерывать трибунскую речь (VII,I7). Швеглер обратил внимание на бессмысленность принятия такого закона в столь ранний исторический период и перенес его обсуждение на время Терентилиевой рогации⁸. Однако такой закон существовал именно как закон Ицилия⁹. В 491 г. бывший трибун Ицилий Руга был также плебейским эдилом (VII,26,З). В 480 г. Спурий Ицилий пытался провести аграрный закон, препятствуя набору в войско, но безуспешно (Liv., II,43,3; Dionys., IX, I).

В связи с событиями 471 г. до н.э. Ливий, ссылаясь на Пизона, упоминает среди плебейских трибунов Спурия Ицилия (Liv., II,58,1), которого знает и Дионисий (XI,28). Спурий Ицилий был сыном первого плебейского трибуна, однако из этого не следует, что все имена плебейских трибунов времен первой и второй сецессии взяты из списка трибунов 471 г. до н.э.¹⁰

Одного из Ицилиев по традиции считали автором закона о распределении наделов на Авентинском холме¹¹. Ливий, описывая события 456 г., также упоминает этот закон (Liv., III,31,1). Согласно. древним авторам, это был священный закон, принятый в центуриатных; комициях и написанный на бронзовом столбе в храме Дианы на Авентине (Liv., III,32,7; Dionys., X,32,4). Исследователи видят в зтих отрывках память о древнем законе Ицилия. Представление о личности Ицилия сложилось только в поздней анналистике, т.е. в  конце III в. до н.э., когда Ицилиев уже не было среди нобилитета, поэтому необходимо считать Ицилиев V в. до н.э. реальными историческими личностями.

Спурий Ицилий фигурирует в античной традиции как жених и защитник Вергинии от децимвиров и, в частности, Аппия Клавдия. Ливий подчеркивает роль Ицилия в судебном процессе (Liv., III,44,3; 45,4 – 46,9), тогда как Дионисий в этом деле на первый план выдвигает Нумитория (XI,28,7; 30,1; 31,3). В целом, по данным Ливия, Ицилий является вождем плебса после устранения децемвиров (III,35,5; 46,2; 48,9), главным инициатором второй сецессии на Авентинский холм (III,51,7), представителем плебса на переговорах с сенатом (III,53,3-5) и одним из десяти плебейских трибунов, куда он был выбран за заслуги (III,54,11). Уже в качестве трибуна Ицилий предложил закон о запрете преследования за сецессию (III,54,14), а также назначить триумф консулам Луцию Валерию и Марку Горацию (III,63,8-11; 65,9).

К 412 г. до н.э. Ливий относит деятельность плебейского трибуна Луция Ицилия, предложившего аграрный закон (IV,52,1-4)¹², который, однако, не обсуждался. Тот же Ицилий был плебейским трибуном вновь в 409 г. до н.э. (Liv., IV,54,4). Вместе со своими коллегами, он, мешая набору в войско, добился передачи плебеям трех из четырех квесторских должностей. По их же настоянию в следующем году вместо консулов были избраны военные трибуны с консульской властью при условии, что сами бывшие плебейские трибуны не будут баллотироваться на данную магистратуру (Liv., IV,54,4; 56,3). Самое удивительное, что коллеги Ицилия были из одного с ним рода. Это уникальный случай в политической практике Римской республики. И хотя вопрос об исторической достоверности других Ицилиев остается открытым, необходимо признать выдающуюся роль плебейского рода Ицилиев в сословной борьбе на протяжении V в. до н.э. Затем Ицилии исчезают с исторической арены.

Если Ицилии не попали в состав нобилитета, то иная судьба постигла древнеплебейский род Публиев (Публилиев), давший первого плебейского диктатора 338 г. Квинта Публия Филона. В 472-71 гг. плебейским трибуном был Волерон Публилий (Liv., II,56,1-5; 55,4; Dionys., IX,41,42,3). До занятия трибунской магистратуры он служил центурионом и потому в 473 г. при новом наборе в войско воспротивился службе в качестве рядового воина (Liv., II,55). Став трибуном, Волерон предложил знаменитый закон о выборах плебейских магистратур в собраниях по трибам, согласно которому плебеи могли избирать угодных им лиц без вмешательства патрицианской клиентелы (Liv., II,56,3; Dionys., IX,41¹³). Из-за эпидемии и противодействия патрициев закон не был утвержден, но Публилий, снова ставший в 471 г. трибуном (Liv., II,56; Dionys., IX,42), добился принятия закона (Liv., II,56,6; Dionys., IX,48). Историческое значение этого закона в историографии сегодня признается, поскольку плебейские магистраты впоследствии стали избираться в трибутных комициях¹⁴. Несмотря на признание историчности закона, в историографии встречаются сомнения в реальности его автора¹⁵. На наш взгляд, не только тесная связь имени Публилия Волерона с законом говорит о реальном существовании этого деятеля, но и тот факт, что Ливий и Дионисий стараются скрыть его заслуги и приписать успех принятия закона Леторию (Liv., II,56,6; Dionys., IX,41). Само же имя Публилия античные историки не могли устранить из традиции, хотя Публилии во II в. до н.э. уже не принадлежали к знатным родам¹⁶.

В 400 г. до н.э., судя по фастам, среди военных трибунов с консульской властью упоминаются Луций Публилий Волерон, Филон Вульск (CIL, I, p.I8), который у Ливия назван Луций Публилий Вольск (V,12,9), а у Диодора – Луций Публий (ХIV,47,1). Следуя фастам, он являлся двоюродным братом консулярного трибуна Волерона Публия Филона (Liv., V,13,3; Dionys., ХIV,54,1).

Военный трибун Луций Публилий Вольск в традиции ошибочно называется патроцием, откуда это мнение проникло в историографию¹⁷.

Вопрос об историчности этих лиц в историографии открыт. Тот факт, что они указаны в источниках без какой-либо детализации, говорит, скорее, в пользу их историчности¹⁸.

Нарративная традиция рассказывает о плебейском трибуне 394 г. Квинте Публилии, подавшем иск против Манлия Капитолийского (Liv., VI,19,5-7; 18-20; Plut. Cam., 36,5; 7; Zon., 7,24). То обстоятельство, что позже у Публилиев преномены Волерон и Квинт не встречаются, не может служить доказательством неисторичности данного военного трибуна¹⁹. Наличие разных преноменов может свидетельствовать лишь о принадлежности их к разным ветвям рода.

В V и начале IV в. существовало, скорее всего, две или три ветви этого рода: Публилии, Публилии Филионы и Публилии Филоны Вульсции. Такое явление характерно и для других плебейских родов того времени. Так, у знаменитого рода Лициниев, занимавшего наибольшее количество плебейских должностей между 494 и 367 гг. до н.э., известны три ветви: Лицинии, Лицинии Кальвы, Лицинии Столоны. Эти ответвления одного рода прослежены Мюнцером начиная с 367 г. до н.э. Представители первой ветви Лициниев приближались по своему положению к патрициям, и их представители раньше, чем другие плебеи, появились среди консулов, консулярных и военных трибунов. Признание существования различных ответвлений внутри плебейских родов доказывает одновременно существование когноменов (прозвищ) в плебейский именах, хотя историография не признает существование когноменов в раннеримских именах²⁰.

У нас нет точных данных о том, что когномены появились раньше у плебеев, чем у патрициев, что, на наш взгляд, вполне закономерно. Для плебеев большая патриархальная семья имела большее значение, чем род, который, в свою очередь, больше значил для патрициев. Когномен мог быть знаком отличия одноименного патрицианского рода, от которого плебейский род отделился, например, из-за нехватки земли. Та же самая причина могла лежать в основе дальнейшего разделения родов. Возможно, что когномен принимался людьми индивидуально при переселении в Рим либо при переселении отдельной части рода, тогда как остальные родичи остаются на месте. Допустимо предположить, что существование нескольких когноменов в плебейском роде указывает на экономическую возможность рода образовывать самостоятельные ветви. Именно экономическая мощь некоторых плебейских родов была причиной установления родственных связей с патрициями. Лицинии были, как известно, связаны с Фабиями (Liv., VI,34; Flor., I,17,26; Zon., 7,24), Сульпициями (Liv., VI,34,5), Манлиями (Liv., VI,39,4) и Корнелиями (Liv., V,12,12)²¹. Отметим, что Фабии и Корнелии выделялись среди патрициев особой знатностью.

Таким образом, просопографический анализ позволяет выявить роды Ицилиев, Публилиев (Публиев), Лициниев, которые с 493 по 367 г. до н.э. определенно принадлежали к плебейской верхушке. Они нередко находились в родственных отношениях с патрициями и, как наиболее приемлемые для правящего сословия, фигурировали среди консулярных трибунов (Требонии, Менении, Антонии, Антистии, Атилии и др.), а затем и среди первых плебейских консулов (Секстии, Лицинии, Генуции). К числу знатных плебейских родов относится род Публилиев, которые не часто встречались среди магистратов в рассматриваемое время, но зато в самые важные годы. В первые полтора века существования Республики занимают важное место в обществе плебейские роды Дуилиев, Сициниев, Вергиниев, Юниев и др. Знаменитый же "трибунский" род Ицилиев исчезает с IV в. до н.э.

Учитывая фрагментарность имеющихся данных, необходимо сказать о предварительном характере наших заключений. Пополнение источниковой базы способно сделать их окончательными.

ПРИМЕЧАНИЯ:

1. Brunt РА. Social Conlicts in the Roman Republic. London, 1971. P.47; Raaflaub K.A. Social Struggles of Archaic Rome. California, 1985. P.205.   

2. Азаревич Д. Патриции и плебеи в Риме. Спб., 1875, T.I. С.222; Raaflaub K.A. Op.cit., P.255.   

3. Praccaro P. La storia romana arcaica. Pavia, 1956. Op. I, P. 15-16; Штаерман Е.М. Некоторые новые итальянские работы по социально-экономической истории Древнего Рима // Вестник древней истории. 1982. № 3. С. 149; Маяк И.Л. Предисловие // Проблемы происхождения и социально-политического развития раннего Рима. М., 1984. С. 30-31.    

4. Werner R. Beginn der roemischen Republik. Muenchen; Wien, 1963. S. XI; Ungern-Sternberg F. von. Ueberlegungen zur fruehen roemischen Ueberlieferung // Vergangenheit in muendlicher Ueberlieferung // Colloqvium Rauricum. Stuttgart, 1988. B.l. S. 237-265. Holkeskamp K.F. Die Entstehung der Nobilitaet. Stuttgart, 1987. S. 37.   

5. Ogilvie R.M. A Commentag on Livy's Books 1-5. Oxford, 1965. P.596. Ungern-Sternberg F. von. Op. cit., S. 247; Idem. Die Wahrnehmung des "Standekampfes" // Staat und Stuttgart. 1990. S. 92-102.   

6. Schwegler A. Romische Geschichte. Tubingen., 1872. Ba. 3., S. 1б1.   

7. Mommsen Th. Roemische Forschungen. Leipzig, 1879. Bd.. 2. S.252.  

8. Schwegler A. Op.cit. Bd. 2. S. 398, 400.    

9. Rotondi G. Leges publicae populi romani. Hildesheim, 1962. S.193;   Бартошек М. Римское право. М., 1989. С. 189.   

10. Munzer. Viscellius // Real Encyclopaedie. Stuttgart, 1914. Hb. 17. S.854.   

11. Schwegler A. Op.cit., Bd. 2. S. 600-602, Niebuhr B.G. Roemische Geschichte. Berlin, 1853. Bd. 2. S. 2б3; De Sanctis. Storia dei Romani. Firenze, 1960. Vol. 2. P.23.   

12. Schwegler A. Op.cit., Bd. 3. S.161; Ogilvie R.M. Op.cit. P.613.   

13. Mommsen Th. Roemisches Staatsrecht. Leipzig, 1882. Bd. 3. S.152.   

14. De Martino P. Storia della Constituzione romana. Napoli,1972. Vol.1. P.280; Palmer R.E.A. The Archaic Community of the Romans. Cambridge, 1970. P.219; Ogilvie R.M. Op. cit. P.381.

15. Siber H. Die plebeischen Magistraturen bis zur lex Hortensia. Leipzig, 1936. S.16.   

16. Hoffmann // Real Encyclopaedie. Stuttgart, 1959. Hb 46. Sp.1906.   

17. Schwegler A. Op.cit. Bd. 3. S.149; Hoffmann. Op.cit. Sp. 1917.   

18. Hoffmann. Op.cit. Sp. 1906.   

19. Hoffmann, Op.cit. Sp. 1911.   

20. Mommsen Th. Roemische Forschungen. Berlin, 1864. Bd.1 S. 50-52.   

21. Altheim F., Roemische Geschichte. Frankfurt a.M., 1953. Bd. 2. S.372; Brunt P. Op.cit. P.54-55; Lange L. Roemische Alterthuemer. Berlin, 1879. Bd. 2. S.3.