Римский миф.

В дошедших до нас рассказах римских историков о Ранней республике легенды и предания играют не меньшую роль, чем в рассказах о времени царей. И дело не только в том, что эти историки жили много позднее той эпохи, о которой они писали (так, например, один из самых ранних и самый знаменитый из них Тит Ливий жил в I в. до н.э.). Главное в том, что их сочинения тесно связаны с так называемым римским мифом представлением об особой миссии римского народа, избранного богами за свои выдающиеся достоинства, чтобы править всем миром.

Воплощением этих достоинств были великие римские герои, большинство которых жило в эпоху Ранней республики. Воспевание их подвигов занимало очень важное место в трудах римских авторов. Пример, поданный великими предками, должен был вдохновлять потомков, поэтому к историкам предъявляли те же требования, что и к поэтам: умение увлечь читателя силою и красотою художественного слова и образа, воздействовать на его лучшие чувства, побудить его к подражанию великим образцам.

Вот почему историки охотно использовали легенды, родовые предания, поэмы, воспевающие героев и их деяния, многое добавляя при этом от себя. В их сочинениях деятели глубокой древности произносят красивые речи, составленные по всем правилам риторического искусства эпохи Цицерона.

Вместе с тем в распоряжении Тита Ливия и его современников были древние документы, не дошедшие до нашего времени: тексты законов и дипломатических договоров, списки консулов, по именам которых велось тогда летоисчисление, жреческие хроники. Эти документы также в той или иной мере были использованы римскими историками. В их работах можно найти немало достоверной информации, особенно там, где речь идет об институтах, законах и обычаях, а не о подвигах и великих деяниях.

Обострение патрицианско-плебейского антагонизма.

После изгнания царей в Риме была установлена республика. Это латинское словосочетание (res publica) переводится как общее дело и служит отныне для обозначения нормального или правильного государства, которым управляют сами граждане. По классическому определению Цицерона, государство представляет собой народное достояние (res publica res populi est). Теперь самые важные постановления принимались центуриатными комициями, утверждались сенатом и проводились в жизнь выборными должностными лицами, магистратами.

Главными из них были два консула, которые унаследовали от царей их власть (империй) и даже ее внешние атрибуты: курульное кресло, почетную охрану из ликторов с фасками, трибунал.

Однако эта власть была коллегиальной, годичной и подотчетной. Виновного в злоупотреблении ею могли после истечения срока его полномочий отдать под суд и сурово наказать. Кроме того, по Валериеву закону, принятому сразу после изгнания царей, каждый гражданин имел право провокации, то есть мог апеллировать к народному собранию на вынесенный консулом приговор, назначавший смертную казнь или телесное наказание. Лишь в армии во время войны консулы имели право присуждать провинившихся воинов к смерти.

Принимая сколько-нибудь значительное решение, консулы должны были советоваться с сенатом, а наиболее важные выносить на утверждение народного собрания, постановления которого входили в силу после одобрения их сенатом.

Этот формально совещательный орган, состоявший по большей части из патрициев, многие из которых занимали высшие государственные и жреческие должности, имели большие земельные владения и распоряжались массой рабов, клиентов и кабальных должников, фактически стал играть роль римского правительства.

Постановления сената и персональный состав консулов зависели от заседавших в сенате представителей наиболее могущественных патрицианских родов. Так, например, Фабии, которые около середины V в до н.э. на свой страх и риск вели войну с этрусским городом Вейи, в течение семи лет подряд перед этой войной занимали один из двух консульских постов, а после поражения в битве при реке Кремере и гибели 300 Фабиев, их имена надолго исчезают из консульских списков.

После изгнания царей римское государство не стало достоянием всех граждан, а попало под власть самых богатых и знатных патрицианских родов. Положение плебеев, которые отныне могли рассчитывать только на себя самих, оказалось еще тяжелее, чем раньше. Не удивительно, что основным содержанием периода Ранней республики была борьба патрициев и плебеев, получившая название борьбы сословий и продолжавшаяся около двух столетий с начала V до начала III вв. до н.э.

У плебеев было три основных требования: 1) предоставить им земельные наделы на общественном поле; 2) запретить долговое рабство и облегчить долговую кабалу; 3) уравнять политические права патрициев и плебеев, предоставив последним свободный доступ ко всем государственным и жреческим постам.

Главным оружием плебеев в этой борьбе стали организованные кампании гражданского неповиновения, называвшиеся сецессии. Это слово буквально означает удаление, уход. Во время войны призванные в армию плебеи удалялись на находившиеся в окрестностях Рима Священую гору или Авентийский холм и отказывались вернуться, пока не будут приняты их требования. Патрициям, чтобы не остаться генералами без армии, приходилось вступать в переговоры и идти на уступки.

Основные этапы борьбы патрициев и плебеев.

Первая сецессия была в 494 г. до н.э. Она привела к созданию должности народных (букв. плебейских) трибунов представителей и заступников плебеев, которые ежегодно выбирали их из своей среды на собраниях по территориальным трибам. Поскольку эта должность, так же как и все остальные выборные должности в Риме, была безвозмездной, ее могли занимать только богатые плебеи.

Сначала было два народных трибуна, но со временем их число дошло до 10. Их главной задачей была защита интересов как всего плебса, так и отдельных плебеев. Для выполнения этой задачи они получили особый статус и обширные полномочия.

Личность народного трибуна была защищена священной клятвой, которую приносили все плебеи, и сам он считался лицом священным и неприкосновенным. Любое оскорбление народного трибуна даже молчаливым неповиновением его приказу рассматривалось как тяжкое преступление и сурово каралось.

Вступаясь за обиженных плебеев, трибуны имели право отдавать приказы всем магистратам и даже консулам, а непослушных штрафовать или отправлять в тюрьму. Со временем народные трибуны получили право вето (veto букв. запрещаю). Они могли наложить запрет на всякое решение любого органа власти, идущее вразрез интересам плебеев.

Особенно внимательно они следили за деятельностью сената главного оплота патрицианской власти. Большую часть времени они проводили на своем рабочем месте на скамье, стоявшей у входа в здание сената (Курию), откуда им было удобно следить за сенатскими заседаниями и налагать запрет на постановления, угрожающие интересам плебса.

Народные трибуны председательствовали на собраниях плебеев по трибам, выбиравших трибунов на следующий год и принимавших решения обязательные для всех плебеев. Они взяли на себя роль лидеров и организаторов плебса в его борьбе с патрициями.

Сразу после первой сецессии у подножия Авентина, считавшегося плебейским холмом, был построен храм так называемой плебейской триады: Цереры (богини хлебных злаков), Либера и Либеры (богов виноградорства и виноделия). Эти божества считались покровителями крестьян-земледельцев.

Новый храм со связанными с ним празднествами и священнодействиями, с его особой казной и находившимся в нем архивом, где хранились постановления собраний плебеев по трибам, стал центром плебейского движения. Он противопоставлялся официальному центру государственной религии находившемуся на Капитолии храму главных богов-покровителей римского государства Юпитера, Юноны и Минервы.

Плебеи со своими собраниями по трибам, выборными магистратами (народными трибунами), своей казной, архивом и собственными богами-покровителями становятся чем-то вроде государства в государстве, а Рим фактически разделяется на две общины: патрицианскую и плебейскую.

Опираясь на свою организацию, плебеи вели упорную борьбу за свои права, одерживая одну победу за другой. В середине V в. до н.э. им удалось добиться кодификации и записи норм обычного права. Новые законы были записаны на 12 бронзовых таблицах и выставлены на Форуме, главном общественном и политическом центре Рима, для всеобщего сведения.

Они включали в себя в основном нормы частного права, связанного с имущественными отношениями. Отныне патрицианские магистраты и судьи должны были руководствоваться этими законами, а не устными правовыми обычаями, которые можно было толковать вкривь и вкось.

Сразу же после издания Законов XII таблиц были приняты законы Валерия и Горация, в соответствии с которыми постановления плебейских собраний по трибам стали считаться обязательными не только для плебеев, но и для всех римских граждан.

Теперь, наряду с центуриатными комициями под председательством консулов, в которых перевес был не у большинства, а у богатства, появляются более демократичные трибутные под председательством народных трибунов. С их помощью плебеи могли принимать законы, обязательные для патрициев и патрицианских магистратов. Правда, постановления комиций по-прежнему получали силу закона только после утверждения их сенатом.

Большой победой плебеев были принятые после длительной борьбы в 367 г. до н.э. законы народных трибунов Лициния и Секстия, которые давали свое решение всем главным вопросам борьбы сословий: долговому, аграрному и политическому.

В соответствии с первым законом проценты, уплаченные по займу, шли в счет погашения долга, а оставшуюся часть уплачивали в течение трех лет равными долями. Поскольку долговой процент был очень высоким, многих должников этот закон фактически освободил от уплаты долга. Правда, это была не постоянная, а однократная мера, и через некоторое время долговой вопрос снова стал актуальным.

Второй закон установил земельный максимум на общественном поле. Отныне запрещалось владеть наделом более 500 югеров (125 га). Поскольку Рим в IV-III вв. до н.э. вел успешные войны, и общественное поле постоянно росло, аграрный вопрос на долгое время был решен с помощью этого закона, хотя влиятельные и богатые римляне постоянно пытались его обходить. Бывший народный трибун Лициний был осужден за нарушение собственного закона вскоре после его принятия.

Согласно третьему закону, один из двух ежегодно избираемых консулов должен был принадлежать к плебеям (разумеется, в числе первых плебейских консулов были Секстий и Лициний). В результате начинается формирование новой патрицианско-плебейской аристократии нобилитета. После принятия законов Лициния и Секстия борьба сословий постепенно идет на спад.

Вскоре благодаря закону Петелия 326 г. до н.э. был практически решен в интересах плебеев долговой вопрос. Отныне неоплатный должник отвечал за долги только своим имуществом, а не личностью. Долговое рабство было отменено, а долговая кабала ограничена. Теперь должника нельзя было держать в оковах и в домашней тюрьме, пока он не отработает долг. Он (по крайней мере теоретически) сохранял свои гражданские права и мог привлечь к суду своего кредитора за оскорбление.

К началу III в. до н.э. не осталось практически ни одной государственной или жреческой должности, которая была бы недоступна плебеям. Теперь они боролись не столько за введение новых законов, сколько за соблюдение старых.

Последняя сецессия плебеев была в 287 г. до н.э. и привела к принятию закона Гортензия, подтвердившего, что постановления собраний плебеев по трибам имеют обязательную силу для всех, и установившего, что законы, принятые народным собранием с соблюдением процедурных правил, не нуждаются в утверждении их сенатом.

После этого борьба сословий прекращается и в Риме на протяжении полутора столетий не было сколько-нибудь крупных народных волнений. Поэтому 287 г. до н.э. считается годом окончания борьбы сословий в результате победы плебеев. Само это слово отныне имеет два разных значения: 1) плебеями называли всех, кто не входил в число патрициев; 2) плебеями называли рядовых граждан, не принадлежавших к двум высшим сословиям сенаторскому и всадническому.

Исторические последствия победы плебеев. Характерные особенности Рима-полиса.

В результате своей победы плебеи стали полноправными и полноценными гражданами и слились с патрициями в единый и сплоченный гражданский коллектив, самоуправляющуюся гражданскую общину (civitas), а Рим превратился в зрелый полис и окончательно перешел на особый античный путь исторического развития.

Вся система власти и управления, многие политические институты, законы и обычаи, сложившиеся и сформировавшиеся в ходе борьбы сословий, продолжали действовать и сохранять свое значение на протяжении нескольких столетий. Вследствие этого период Ранней республики нередко называют формационным.

Превращение Рима в государство античного типа, самоуправляющуюся гражданскую общину, вовсе не означает, что он во всем уподобился типичному греческому полису. На самом деле различия между римско-италийским и греческим вариантами античной гражданской общины столь значительны, что многие современные исследователи вообще предпочитают не называть Рим полисом.

Однако поскольку принципиальное сходство между отдельными видами античных гражданских общин важнее, чем конкретные различия между ними, то правильнее говорить не об отсутствии, а о характерных особенностях полисного строя в древнем Риме.

Можно выделить три наиболее значительные особенности Рима-полиса, отличающие его от типичного греческого полиса: 1) открытость гражданского коллектива для неграждан; 2) олигархический государственный строй; 3) относительно высокая социальная мобильность. Все они были тесно связаны друг с другом.

1) Открытость гражданского коллектива для неграждан. Для типичного греческого полиса характерна замкнутость гражданского коллектива, почти непроходимая грань, отделяющая его от внешнего мира. Гражданином становился только тот, чей отец был гражданином, а мать дочерью гражданина.

Чужеземец, хотя бы и грек, мог получить гражданские права только за особые заслуги перед полисом по специальному постановлению народного собрания. Подобные случаи были большой редкостью, и иногда специально упоминаются греческими историками как нечто из ряда вон выходящее.

В Риме у чужеземцев также не было свободного доступа в состав граждан, но зато имелось множество законных способов приобретения гражданства, так что в IV III вв. до н.э. гражданский коллектив пополнялся и расширялся не столько за счет естественного прироста, сколько за счет новых граждан чужеземцев, получивших гражданские права.

Самый многолюдный греческий полис Афины насчитывал примерно 25 тысяч граждан. В Риме к концу III в. до н.э. было примерно 250 тысяч граждан, и их численность продолжала быстро расти.

Гражданином Рима становился тот, чья мать была римской гражданкой, хотя бы и не состоявшей в законном браке с римским гражданином. Греков приводило в неописуемое изумление то, что, если римский гражданин отпускал на волю своего раба, тот тоже становился римским гражданином.

Римский полководец мог наградить римским гражданством отличившегося в бою воина союзного вспомогательного отряда или даже весь отличившийся отряд целиком. Римское народное собрание могло за заслуги перед Римом даровать гражданство союзному италийскому городу, который отныне назывался муниципием. Граждане этого города одновременно являлись римскими гражданами и считали, что у них теперь два отечества, малое и большое.

Наконец, римским гражданином становился латинский гражданин, если он перебирался на постоянное жительство в Рим или в один из муниципиев.

2) Олигархический государственный строй. Среди греческих полисов было немало олигархических, однако наиболее типичными были демократические. Большинство греческих мыслителей считали умеренную демократию идеальным государственным строем. Как уже говорилось выше, в большинстве греческих полисов господствовал принцип арифметического равенства.

В Риме, так же как и в большинстве других городов-государств Италии, господствовал принцип геометрического равенства. Богатые граждане были самыми активными и влиятельными; только из них выходили магистраты, судьи, офицеры и жрецы.

Римский сенат, состоявший из самых богатых граждан, полномочия которых были пожизненными, фактически играл роль римского правительства. В самом сенате наибольшей властью и влиянием пользовались заседавшие там представители патрицианско-плебейской аристократии (нобилитета).

Из поколения в поколение выходцы из нескольких десятков самых знатных и влиятельных семей занимали высшие государственные и жреческие посты, командовали армиями и фактически управляли римским государством. Именно они и представляли собой римскую олигархию.

Рядовые граждане время от времени могли заставлять их считаться со своими интересами, но не были в состоянии взять на себя управление государством, как это было в Афинах и во многих других греческих полисах.

Именно поэтому резкое расширение гражданского коллектива за счет притока новых граждан не угрожало устоям Рима-полиса. Даже если бы новые граждане составили большинство в народном собрании, решающий голос в государственных делах все равно принадлежал бы не им.

3) Относительно высокая социальная мобильность. Изменение отдельным человеком или группой своего социального положения, места, занимаемого в социальной структуре, называют социальной мобильностью. Общество, в котором у человека есть реальная возможность с помощью собственных усилий добиться более высокого социального положения, чем то, что было у его отца, отличается высокой социальной мобильностью. Она характерна для современных индустриальных обществ с высоким уровнем развития товарно-денежных отношений и отсутствием сословных перегородок.

В древнем мире социальная мобильность была, как правило, невысокой. Так, например, в древней Индии с ее кастовым строем она почти отсутствовала. В античных обществах с их довольно значительным для древнего мира уровнем развития товарно-денежных отношений социальная мобильность была, как правило, выше, чем в древневосточных.

Однако ей препятствовала господствующая в полисах традиционная система ценностей. В соответствии с ней самым почетным для гражданина занятием было земледелие, а такие более доходные виды деятельности, как торговля, ремесло и предпринимательство разного рода, считались презренными. Ими в основном зарабатывали себе на жизнь неграждане (рабы, вольноотпущенники, чужеземцы), которые не имели права быть собственниками полисной земли. В Греции те из них, кому удалось разбогатеть, не могли занять высокое социальное положение в полисе, поскольку не имели гражданства.

В Риме благодаря открытости гражданского коллектива для неграждан у людей такого рода была возможность получить римское гражданство и со временем добиться социального возвышения. Раб, выкупившийся на волю, становился римским гражданином. Если ему удавалось разбогатеть, его сын мог стать богатым землевладельцем и заседать в муниципальном сенате, а его внук уже в сенате самого Рима.

Многие полноправные римские граждане не чурались презренных занятий, приносящих богатство и более высокое общественное положение, хотя и не афишировали их. Так, например, Катон Цензор, считавшийся идеальным римским гражданином, с которого следует брать пример, именовал ростовщиков худшими из воров, но сам активно занимался ростовщичеством через подставных лиц. Как сообщает его биограф, он называл божественным и достойным восхищения мужем всякого, чьи счета после его смерти покажут, что за свою жизнь он приобрел больше, чем получил в наследство.

Благодаря богатству, приобретенному собственными трудами или по наследству, многие римские граждане занимали более высокое социальное положение, чем их родители. В Риме их называли новыми людьми. Они становились всадниками, сенаторами, добивались высших магистратур. Те из них, кто сумел достичь вершины политической карьеры консульского поста как, например, тот же Катон, могли дать начало новому аристократическому роду. Не случайно поэтому римляне любили повторять: Каждый сам кузнец своей судьбы. У греков не имелось ни понятия новые люди, ни аналогичной поговорки.

Итак, по сравнению с другими доиндустриальными обществами в Риме была очень высокая социальная мобильность. Это служило залогом силы и крепости римского общества. Самые энергичные и предприимчивые люди из тех, кто был недоволен своим социальным положением, стремились, как правило, не к свержению существующего общественного строя а к социальному продвижению внутри него.

Всякая олигархия, обладающая монополией на высшую власть и влияние в государстве, склонна к застою и загниванию, как и любая монополия. Римская олигархия была крепче и жизнеспособнее других, потому что постоянно получала приток свежей крови за счет энергичных новых людей, сумевших проторить дорогу в ее ряды. Таким образом, высокая социальная мобильность способствовала длительному сохранению олигархического государственного строя.

Характерными особенностями римской гражданской общины во многом обусловлены глубокие различия в исторических судьбах Греции и Рима. Ни один греческий полис не смог создать и надолго удержать под своей властью крупную державу. Наоборот, сами они раньше или позже оказались под властью своих более сильных соседей. Рим же, оставаясь полисом, сумел создать и возглавить могучую державу, в которую со временем вошли все греческие полисы, находившиеся в Средиземноморье.