Старшие магистраты. В III - II вв. до н.э. в число старших магистратов входили консулы, преторы и цензоры. В чрезвычайной ситуации назначали на короткий срок (не более, чем на полгода) экстраординарных старших магистратов с практически неограниченной властью: диктатора и его помощника начальника конницы. Однако со II в. до н.э. вместо этого сенат в случае необходимости наделял консулов особыми полномочиями, объявляя что-то вроде чрезвычайного положения.

Все старшие магистраты (за исключением цензоров) обладали обширной властью, которая называлась империй и представляла собой сочетание высших военных и судебных полномочий. Ни один из греческих архонтов не имел подобной власти. Магистраты с империем могли командовать армией и вершить суд над римскими гражданами, приговаривая их за самые тяжкие преступления к смерти. Правда пользоваться своей судебной властью в полном объеме они могли только в армии, где не было народных трибунов и не действовало право провокации.

Магистраты с империем обладали также правом ауспиций, то есть птицегаданий. Они могли приказать своим помощникам-жрецам выяснить с помощью гаданий, одобряют ли боги их планы. Без ауспиций римляне не принимали ни одного важного государственного решения. Куда бы не отправлялся магистрат с империем, за ним повсюду возили клетки со священными цыплятами и корзины с отборным зерном. По тому, как цыплята клевали зерно, судили о благоволении или неблаговолении богов к задуманным предприятиям. Если магистрат был болен и поручал руководство задуманным сражением своему помощнику, то победа приносила славу не этому помощнику, а полководцу, поскольку была одержана под его ауспициями, то есть вследствие благоволения к нему богов.

Магистрат с империем был всегда на виду благодаря внешним атрибутам своей власти: почетной охране из ликторов с фасками, особой одежде тоге претексте с пурпурной полосой, а также красным сапогам на высокой платформе и курульному креслу (бывшему царскому трону). Из-за этого кресла магистраты с империем назывались также курульными.

У римлян, занимавших курульную магистратуру, было почетное право масок. В парадных залах их домов (атриях) стояли открытые шкафы с восковыми масками покойных предков и надписями, перечислявшими их магистратуры и заслуги перед римским народом.

Все граждане обязаны были повиноваться распоряжениям старших магистратов и относиться к ним с особым почтением: уступать им дорогу, обнажать голову в их присутствии, вставать с места или спешиваться. Когда они входили в театр, все зрители вставали и приветствовали их аплодисментами. На пирах они занимали особое почетное место, именуемое консульским.

В демократических греческих полисах архонты не обладали такими почестями. Рассказывают, что после горячих дебатов в народном собрании какой-то гражданин преследовал Перикла до самых дверей его дома, осыпая отборной бранью. Перикл терпеливо перенес все эти оскорбления, а перед тем, как расстаться со своим обидчиком, велел рабу с факелом проводить того до его дома, поскольку было уже темно. В Риме невозможно представить ничего подобного.

Кроме магистратов, в римском государстве были промагистраты, то есть частные лица, наделенные магистратской властью (обычно консульским или преторским империем) по решению сената. Они назывались проконсулами или пропреторами. Своим постановлением сенат мог продлить период службы полководца или наместника после истечения годичного срока их полномочий, когда это требовалось по тем или иным причинам. Начиная с Ганнибаловой войны можно было стать проконсулом или пропретором, не будучи предварительно консулом или претором, правда, это случалось чрезвычайно редко.

Величайшей почестью, доступной только магистратам или промагистратам с империем был триумф назначаемая сенатом награда за победу в большом сражении, как правило, связанную с завершением войны. Триумф представлял собой торжественное вступление в Рим полководца-триумфатора вместе с его армией, а также с захваченными на войне пленниками и военной добычей.

Триумфатор под громкие приветствия магистратов, сенаторов и народа въезжал в Рим на колеснице-квадриге, одетый и загримированный под Юпитера Капитолийского. Слуга, державший над его головой лавровый венок шептал ему на ухо: Помни, что ты все-таки человек. Шедшие за колесницей воины всячески поносили своего полководца и распевали похабные песни о его похождениях, чтобы таким образом отвратить от чересчур возвысившегося счастливца зависть богов. Триумфальная процессия заканчивалась на Капитолии благодарственной молитвой и богатыми приношениями Юпитеру, даровавшему римлянам очередную победу. Триумфатор мог удостоиться почетного прозвища, становившегося частью его имени, например Сципион Африканский или Метелл Македонский.

После триумфа за счет захваченной добычи устраивались всенародные угощения и празднества. Триумфатор награждал своих офицеров и воинов, не забывая и о себе самом. Оставшуюся часть добычи он торжественно передавал в казну. Впоследствии он на свои средства строил для римского народа общественное здание или храм, обычно украшенные его боевыми трофеями и портретной статуей в полный рост. Сопровождаемая триумфом победа над богатым противником могла прославить и обогатить не только самого триумфатора, но и его детей, внуков и правнуков.

Каждый магистрат с империем мечтал о триумфе. Римские провинции эти магистраты делили не на богатые и бедные, а на триумфальные и нетриумфальные. Они стремились любой ценой попасть в триумфальную провинцию, управляя которой можно было под благовидным предлогом развязать войну с соседними племенами или народами, с тем, чтобы после победы удостоиться триумфа.

Наиболее многочисленными из старших магистратов были ежегодно избираемые шесть преторов. Городской претор ведал тяжбами по имущественным делам между римскими гражданами; претор перегринов между жившими в Риме чужеземцами (перегринами) или между ними и римлянами. Во время отсутствия в Риме консулов, которые по большей части находились во главе армии на театре военных действий, эти преторы председательствовали в сенате и в народном собрании и несли ответственность за сохранение общественного порядка в Риме и в Италии. Остальные преторы были наместниками провинций.

Вступая в должность, преторы издавали так называемый постоянный эдикт, действующий в течение всего срока их полномочий. В нем они указывали, какими принципами будут руководствоваться в своей судебной деятельности, и какие именно отношения и соглашения получат у них правовую защиту. Со временем на основе этих эдиктов (особенно постоянного эдикта городского претора) сложилось особое преторское право, наиболее гибко реагировавшее на хозяйственные и социальные изменения и позволявшее беспрепятственно развиваться новым отношениям, неведомым старинным Законам XII таблиц.

Два консула возглавляли римское государство и отвечали за покой и благополучие римского народа как во внутренней жизни, так и в его взаимоотношениях с другими народами и даже с богами. По именам консулов римляне вели свое летоисчисление, а римские историки свой рассказ о великих деяниях предков (Анналы), поэтому пост консула обеспечивал римлянину место в истории своего народа, а его потомкам в рядах римской аристократии (нобилитета).

Главной обязанностью консулов было руководство римской армией во время войны. Поскольку в эту эпоху войны шли почти непрерывно и обычно одновременно на нескольких театрах боевых действий, то консулы, как правило, возглавляли самые крупные римские армии и проводили большую часть времени за пределами Рима.

Вступление консулов в должность знаменовало начало римского нового года и приходилось на 15 марта срок начала ежегодных сельских работ и ратных трудов. Не случайно этот месяц был посвящен Марсу богу земледелия и войны. Вступив в должность, консулы совершали необходимые сакральные церемонии, проводили первые в году заседания сената, посвященные религиозным и внешнеполитическим вопросам, и немедленно отправлялись на войну, чтобы максимально использовать сезон, удобный для военных действий (зимой римляне старались не воевать).

Когда войны пришлось вести в далеких заморских провинциях, таких как, например, Испания, устоявшийся порядок оказался неудобным. К тому времени когда новые консулы добирались до театра военных действий, значительная часть подходящего для войны сезона была уже потеряна. Поэтому со 153 г. до н.э., когда в Испании шла особенно тяжелая война, римляне стали начинать новый год с первого января, для того чтобы к концу марта новые консулы уже могли добраться до Испании и возглавить войско. С этим связано начало нового года в современной России и многих других странах.

Консулы проводили набор в армию, определяя кому идти служить, а кому оставаться дома, назначали большую часть офицеров (отдавая при этом предпочтение своим друзьям и родственникам), осуществляли руководство самыми крупными военными кампаниями, раздавали отличившимся воинам награды (в том числе всаднический ранг и римское гражданство) и распределяли между офицерами и рядовыми добычу и подарки, нередко, распоряжаясь при этом громадными денежными суммами.

Во время военных кампаний они вели активную дипломатическую деятельность, обращаясь на равных к правителям независимых государств и отдавая приказы дружественным царям. Побежденным народам они диктовали условия мира и иногда давали законы, которыми те должны были руководствоваться в будущем.

Эти решения подлежали ратификации сената и народного собрания, но обычно утверждались без особых дебатов. Контролировать из Рима консула, ведущего войну в заморской провинции, было очень сложно, а привлечь его к ответственности за его действия можно было только после окончания срока его полномочий и, как правило, лишь в случае, если они приводили к поражению. Победителей в Риме судили редко.

Таким образом, консулы распоряжались судьбами сограждан, союзников и побежденных врагов. В случае успеха своих действий они могли стать источником бесчисленных благодеяний для других, а для себя и своих потомков приобрести славу, богатство и множество обязанных им клиентов как в самом Риме, так и в других странах.

Бывшие консулы, которых называли в Риме консулярами, становились сенаторами высшего ранга, обладавшими самым высоким авторитетом (auctoritas) и достоинством (dignitas).

Обычно именно из этого избранного круга выходили самые влиятельные государственные деятели, которых называли принцепсами, то есть первыми сенаторами и первыми гражданами. Ни одно важное государственное дело не решалось без учета их мнения, ни один посол союзного государства не являлся со своими просьбами в сенат, не заручившись предварительно их согласием и поддержкой.

Однако самыми авторитетными магистратами в Риме были два цензора, которых выбирали на центуриатных комициях раз в пять лет на полтора года, как правило, из наиболее заслуженных и уважаемых консуляров. Хотя цензоры не имели империя, их должность была особенно почетной уже в силу своей недоступности для большинства желающих. Из десяти консуляров только двое могли стать цензорами.

Главной из разнообразных обязанностей цензоров было проведение ценза, то есть составление списка всех римских граждан, распределенных по имущественным классам и центуриям в зависимости от своего имущественного положения, репутации и возраста.

Раз в пять лет во время проведения очередного ценза все римские граждане, являвшиеся домовладыками, должны были явиться в Рим и сделать заявление перед особыми должностными лицами, которые были помощниками цензора, о своем состоянии, возрасте, а также о численности и возрасте своих взрослых сыновей и внуков. Эти заявления служили основой для определения того, какие права и обязанности будет иметь каждый из них. Уклонение от проведения ценза или сообщение заведомо неверных сведений расценивалось как отказ от выполнения своих обязанностей по отношению к гражданской общине и каралось лишением гражданства и даже продажей в рабство.

Цензоры составляли новый список сенаторов, в соответствии с их рангом, возрастом и репутацией. Первое место в этом списке занимали цензории и консуляры, затем шли претории, а после них эдилиции и те, кто был зачислен в сенат по распоряжению цензоров еще до отправления должности эдила. Внутри каждого ранга первенство определялось сначала по возрасту, а затем в соответствии с заслугами и репутацией. Так, например, в начале II в. до н.э. первым в списке сенаторов, то есть, как говорили римляне, принцепсом сената стал один из самых молодых консуляров  Сципион Африканский. Цензоры проводили также парад-смотр всадников с общественным конем, проверяли их имущественное положение и вносили их имена в новый список всаднических центурий.

При распределении граждан по сословиям и имущественным классам цензоры принимали во внимание не только их имущественное положение, но и репутацию. Провинившийся мог получить от цензора публичное замечание, а за более серьезную провинность оказаться в более низком имущественном классе или даже в списке пролетариев. В этом случае он нес все обязанности, но не имел прав, связанных с его имущественным положением и, кроме того, был опозорен в глазах сограждан.

Главное внимание цензоры уделяли репутации сенаторов и всадников, которые должны были являться примером для остальных граждан. Провинившиеся могли получить менее почетное место в списке и даже быть исключенными из сената или всаднического сословия. При этом принимались во внимание их происхождение, род занятий, и поведение как в общественной, так и в частной жизни. Одного из римлян исключили из сената за то, что он развелся с женой, не посоветовавшись предварительно со своими друзьями, другого за то, что он поцеловал свою жену в присутствии взрослой дочери.

Обычными основаниями для исключения были пристрастие к роскоши и мотовству, разврат, уклонение от своих общественных обязанностей. В среднем в каждую цензуру теряли свой ранг полтора-два процента сенаторов и всадников, но это оказывало дисциплинирующее воздействие на всех остальных. Назначая наказания, цензоры обязаны были руководствоваться господствующей в Риме традиционной системой ценностей и общественным мнением. В силу своих обязанностей сами цензоры должны были иметь безукоризненную репутацию и непререкаемый авторитет.

Цензоры также заключали от лица государства контракты с подрядчиками и откупщиками на очередные пять лет и проверяли выполнение старых контрактов.

После проведения очередного ценза, завершая исполнение своих обязанностей, цензоры проводили люстр торжественный обряд очищения римского народа от накопившейся за последние пять лет скверны, сопровождавшийся щедрыми жертвоприношениями, торжественными процессиями и молебствиями. Люстр заканчивался обращением к богам с просьбой расширить пределы владычества римского народа. Об итогах деятельности цензоров римляне судили по тому, как боги реагировали на эту просьбу.

Сенат. Благодаря обширным полномочиям старших магистратов, значительной самостоятельности их действий и отсутствию строгой отчетности может создаться впечатление, что именно они осуществляли реальное руководство римским государством и принимали важнейшие политические решения. Однако на самом деле обязанности римского правительства осуществлял сенат, который формально имел только совещательные функции и, в представлении самих римлян, обладал не столько властью, сколько авторитетом и достоинством, то есть неформальным влиянием.

Авторитет сената во многом обуславливался тем, что в него пожизненно входили представители самых богатых и влиятельных землевладельческих семей, имевшие множество друзей, гостеприимцев и клиентов как в самом Риме и муниципиях, так и в Италии, провинциях и дружественных царствах. Все они на протяжении своей жизни неоднократно занимали завоеванные в условиях ожесточенного политического соперничества руководящие посты и постоянно участвовали в дебатах по самым важным вопросам государственной жизни.

Таким образом, сенат обладал громадным социальным влиянием и богатейшим опытом государственного руководства и политического лавирования. Немалое значение имели также и обширные полномочия, постепенно приобретенные сенатом не столько в силу закона, сколько в силу обычая.

Сенат ведал внешней политикой римского государства. Только он мог принимать послов от италийских союзников, провинциальных общин и зарубежных государств и сам в свою очередь отправлять полномочные посольства, укомплектованные исключительно сенаторами. Практически все важные внешнеполитические решения в эту эпоху принимались сенатом в виде его постановлений и декретов, а затем, как правило, без особых хлопот утверждались народным собранием.

Сенат распоряжался государственными финансами и принимал решение о призыве на военную службу и численности призывных контингентов. Высшие магистраты, которые в военное время были не в ладах с сенатом, могли в самый неподходящий момент оказаться без денег и без солдат.

Сенат определял область деятельности высших магистратов, решая, например, будет ли им поручен надзор за лесами и пастбищами Италии или война с другой державой. От него зависела и продолжительность этой деятельности, поскольку он мог оставить их у власти в качестве промагистратов еще на несколько лет или отозвать их в Рим сразу по истечении годичного срока их полномочий.

От сената зависели ратификация важнейших политических решений римских полководцев, например условий продиктованного ими мирного договора, а также высшая награда за одержанные ими победы, поскольку именно он назначал или не назначал триумф.

Сенат принимал, проконсультировавшись с членами высших жреческих коллегий, которые все также были сенаторами, важнейшие решения религиозного характера: об отношении к божественным знамениям, к введению новых культов, о назначении благодарственных молебствий богам и новых празднеств в их честь. Он мог отменить уже состоявшиеся выборы магистрата, если бы счел, что те прошли при неблагоприятных знамениях.

Неудивительно, что мало кто из магистратов мог себе позволить принять ответственное решение, не обсудив его предварительно в сенате, или проигнорировав мнение большинства сенаторов.

Практически все подготовленные магистратами законопроекты, прежде чем их передавали в комиции и конции, должны были пройти обсуждение в сенате и получить его одобрение. В этом случае они почти всегда утверждались народным собранием. Из множества законов, изданных до эпохи Гракхов (то есть до последней трети II в. до н.э.), известны только шесть, принятых без предварительного сенатского одобрения. Все они касаются домашних интересов римского народа.

Мнение большинства сенаторов формировалось в ходе происходивших в сенате дебатов, результат которых в немалой степени определялся их процедурой. Магистрат-председатель созывал сенаторов на заседание и обращался к ним с речью, в которой выдвигал и обосновывал свое предложение. Затем он предоставлял слово самым высокопоставленным сенаторам (цензориям и консулярам) в соответствии с тем местом, которое они занимали в составленном цензорами списке.

После консуляров наступала очередь преториев, затем эдилициев и всех остальных, причем если дебаты затягивались, то председатель, выслушав мнение преториев, мог распорядиться о переходе к голосованию, предложив присутствующим разойтись в разные стороны Курии в зависимости от того, чье предложение они поддерживают.

Таким образом, голосование было открытым, а сенаторы низших рангов нередко не принимали участия в дебатах, а только голосовали, поэтому их в насмешку прозвали педариями (от pes, pedis нога), то есть теми, кто участвует в работе сената лишь с помощью ног.

Сенаторы, получившие от председателя слово для выступления, могли говорить сколь угодно долго и по любым вопросам, а не только по выдвинутому на их обсуждение. Поэтому содержание дебатов далеко не всегда определялось председателем.

Главную роль в этих условиях играли первые мужи (принцепсы). Как правило, это были самые влиятельные из цензориев и консуляров, занимавшие первые места в списке сенаторов и первыми выступавшие в ходе дебатов. Они пользовались таким авторитетом, что в случае отсутствия кого-либо из них на заседании обсуждение важного государственного вопроса могли из-за этого отложить. Если они выступали единодушно, то мало кто из сенаторов более низкого ранга решался им противодействовать, поскольку их карьера во многом зависела от благоволения принцепсов. Горячие дебаты разворачивались, видимо, лишь в случае расхождений между принцепсами.

Таким образом, в римском государстве фактически руководящая роль принадлежала сенату, а в нем самом нескольким первым сенаторам (принцепсам) из числа самых влиятельных консуляров и цензориев. Именно это и позволяет говорить об олигархическом характере государственного строя в республиканском Риме.

Олигархия господствовала не только в государстве, но и в обществе. Для того, чтобы понять, в чем это проявлялось и насколько велико было это господство, необходимо иметь представление о том, что представляло собой римское общество этой эпохи.

Муниципии. Многие особенности римского общества становятся понятными лишь в том случае, если рассмотреть их на уровне муниципиев, поскольку именно в них проживало подавляющее большинство римских граждан.

Чаще всего муниципии были небольшими или средними по размерам городами с населением в пять-десять тысяч человек и с сельской округой площадью несколько десятков или сотен квадратных километров. Вокруг города простирались сотни рабовладельческих вилл и многие тысячи крестьянских хозяйств.

Каждый город был тесно связан со своей сельской округой. Большая часть его граждан проживала в сельской местности и представляла собой крестьян, трудившихся в собственных хозяйствах или арендующих землю у соседей-помещиков.

Значительная часть горожан были также сельскими хозяевами или зависимыми от них работниками (их рабами и вольноотпущенниками). Представители муниципальной верхушки, заседавшие в курии (местном сенате) и называвшиеся поэтому декурионами, являлись владельцами небольших или средних рабовладельческих вилл. В небольших городах многие жители невысокого и среднего достатка имели свои хозяйства в ближайших окрестностях или огороды в предместьях.

Наконец, местные торговцы, ремесленники и негоциаторы занимались по большей части либо переработкой и торговлей сельскохозяйственной продукцией, либо представлением товаров и услуг сельским хозяевам (в первую очередь помещикам).

В период сбора урожая города пустели: закрывался суд и рынок, прекращались заседания курии и народного собрания, множество горожан вместе с принадлежавшими им рабами отправлялись трудиться на полях, садах и огородах.

Римские крестьяне. Землевладельцы (как крестьяне, так и помещики) считались в Риме цветом гражданства, людьми высокой морали и чистой жизни. По словам Кантона Цензора, хорошего человека, когда хвалили, то хвалили его так: хороший землевладелец и хороший хозяин.

В большинстве своем римские землевладельцы из муниципиев были крестьянами, день напролет трудившимися вместе с домочадцами на своих, как правило, небольших наделах, чтобы обеспечить хотя бы минимальные средства существования себе самим и своим семьям. Римляне называли их сельским плебсом.

Многие из них, чтобы прокормиться, часть дня работали в хозяйстве соседнего помещика, например, нанимаясь со своим инвентарем обрабатывать его хлебное поле за долю выращенного и собранного ими урожая (поэтому они назывались издольщиками). Судя по нормам выплат, приведенным Катоном, в первой половине II в. до н.э. они получали довольно высокую плату, вдвое превышавшую заработок батрака.

Однако угроза голода и разорения никогда не оставляла их в покое. Хозяйственная стратегия крестьян была в силу этого нацелена не на извлечение максимального дохода, а на выживание. Они были трудолюбивы, консервативны, прижимисты, руководствовались принципом: как можно больше продавать и как можно меньше покупать.

Когда их личность и имущество оказывались под угрозой, они, как правило, могли рассчитывать не столько на муниципальные и государственные власти, сколько на взаимопомощь друзей, родственников и односельчан, а также на покровительство богатых и влиятельных патронов из числа соседних помещиков, время от времени посещавших свои виллы.

Тяжким бременем для крестьян была военная служба. Непрерывные войны привели к тому, что в III II вв. до н.э. ежегодно примерно каждый пятый римлянин призывного возраста (то есть от 17 до 46 лет) находился в армии. Почти всем молодым крестьянам приходилось нести службу в течение шести-семи лет. Поскольку в III, а особенно во II вв. до н.э. военные действия проходили по большей части в заморских провинциях служба надолго отрывала крестьян от дома и своего хозяйства, которое из-за отсутствия основного работника могло прийти в упадок. Добыча и дарованная полководцем награда редко возмещали понесенный хозяйством ущерб. Земли, захваченные в заморских походах, доставались не крестьянам, а богатым помещикам и предприимчивым негоциаторам. Если завоевание Италии укрепляло римское крестьянство, то заморские завоевания скорее истощали его силы. Постепенная деградация крестьянства, представлявшего собой становой хребет античной гражданской общины, подрывала устои Рима-полиса.

Особенно сложным было положение малоземельных крестьян, едва сводивших концы с концами. Любой недород, случайный пожар или болезнь могли заставить их залезть в долги и в конечном счете остаться без хозяйства. Начиная с 60-ых годов II в. до н.э., римляне не выводили новых колоний, земля на общественном поле была занята помещиками-земледельцами и магнатами-скотоводами, в хозяйствах которых трудились рабы, поэтому надежды на получение от государства нового надела не было.

Крестьянин, потерявший свое хозяйство, превращался в сельского или городского пролетария и должен был отныне пробиваться случайными заработками. Он мог оказаться кабальным работником (аддиктом) в хозяйстве своего кредитора или вступить в батрацкую артель, бродившую по всей Италии в поисках работы, которая была гарантирована лишь в период сбора урожая, либо искать заработка на строительстве и в любой другой области, где мог потребоваться неквалифицированный, низкооплачиваемый, презираемый труд.

Пролетарии теряли не только свой былой социальный статус, но и самые элементарные гражданские и человеческие права: они не служили в армии, не могли на равных судиться со своими противниками и обидчиками, не имели ни постоянного местожительства, ни семьи, ни гарантированного куска хлеба. В случае засухи и недорода им первым угрожала голодная смерть.

Некоторые из них, дошедшие до последнего предела, становились легкой добычей для плагиариев (охотников за рабами) и заканчивали свои дни в рабском эргастуле или вместе с беглыми рабами пополняли разбойничьи банды, свирепствовавшие в разных районах Италии. В числе построек этого времени на виллах нередко находят укрепленные башни укрытия от нападений разб