Общество Вавилонии VI в. до н.э. состояло из полноправных граждан городов, лиц не порабощенных, но лишенных гражданских прав, различных групп зависимого населения и, наконец, рабов.

Полноправные граждане являлись членами народного собрания городской храмовой округи, которое имело судебную власть в решении семейных и имущественных дел. К числу полноправных граждан относилась как знать (высшие государственные и храмовые чиновники, представители крупных деловых домов и т. д.), так и основная часть трудового населения (земледельцы и ремесленники), включая сюда и беднейшие слои населения городов. В юридическом отношении все они считались равноправными. Все полноправные граждане могли стать рабовладельцами, но фактически только относительно небольшая часть их имела рабов.

Свободные люди, лишенные гражданских нрав, состояли из царских военных колонистов н различных групп государственных работников, наделенных средствами производства и сидевших на царской земле. Эти люди были лишены гражданских прав ввиду того, что они не владели землей в пределах городского общинного фонда и поэтому не могли стать членами народного собрания. Кроме воинов среди них были ремесленники различных специальностей, торговцы и т.д.

Большую роль в производстве играли также те социальные слои зависимого населения, которые были лишены собственности на средства производства. Эго были промежуточные между свободными и рабами груцпы, обрабатывавшие землю, которая не являлась их собственностью. Они находились в личной зависимости от отдельных лиц или коллективов собственников (т. е. храмов) и работали в силу внеэкономического принуждения, но с точки зрения закона не считались собственно рабами. В отличие от подлинных рабов они ие являлись полной собственностью своих хозяев, их, например, нельзя было продавать.

Рабы наряду со скотом являлись составной частью движимого имущества и одним из важнейших видов богатства. В храмовых хозяйствах работали сотни рабов, а отдельные состоятельные граждане владели 3—5 рабами. Крупные деловые дома имели десятки и даже сотни рабов. Однако в целом рабов насчитывалось гораздо меньше, чем свободных и зависимых.

Документы не содержат почти никаких данных о применении труда частновладельческих рабов в сельском хозяйстве, за исключением тех случаев, когда рабы выступают в качестве арендаторов. Рабы самостоятельно или вместе со свободными или другими рабами арендуют у своих хозяев, а также у других лиц (включая сюда и рабов) поля вместе с необходимыми семенами, рабочим скотом и инвентарем. Условия аренды, естественно, не отличались от тех, которые характерны для контрактов между свободными.

Иногда размер арендованных рабами полей был настолько велик, что сами арендаторы вместе с членами своих семей не в состоянии были возделывать их, им приходилось прибегать к помощи значительного числа сельскохозяйственных работников. Нередко рабы сдают взятую ими самими в аренду землю другим лицам (в том числе и рабам) в субаренду.

В ряде случаев они сдают землю даже могущественному деловому дому Мурашу или же обрабатывают поля совместно с пим, выделяя, в частности, равное с ним число землепашцев.

Крупные землевладельцы предпочитали обращаться к услугам арендаторов, сдавая им землю по частям небольшими парцеллами, так как непосредственное применение рабского труда требовало постоянного надзора и соответственно вызывало большие расходы. Поэтому в Вавилонии не было рабовладельческих латифундий и наличие крупного землевладения (в том числе храмового) сочеталось с мелким землепользованием, что весьма характерно. В тех случаях, когда крупные землевладельцы прибегали к помощи своих рабов, они либо выделяли им землю для самостоятельного ведения хозяйства на правах пекулия (имущества, отданного в пользование), либо же, еще чаще, сдавали землю им в аренду, Правда, на храмовых полях рабский труд применялся широко. Но, во-первых, и тут рабов было явно недостаточно для ведения хозяйства, и ими обрабатывалась лишь часть храмовых земель. Поэтому храмовой администрации постоянно приходилось обращаться к услугам сезонных наемных работников, привлекая их даже из соседних стран. Во-вторых, храмы иногда сдавали землю в аренду частновладельческим или своим рабам. Но нередко они предпочитали пользоваться услугами свободных арендаторов. Значительная часть храмовых земель обрабатывалась также зависимыми земледельцами.

Таким образом, хотя в храмовых хозяйствах рабы были заняты в земледелии, труд их не мог удовлетворить все запросы храмового хозяйства. К тому же храмовые рабы причиняли много хлопот своими частыми побегами, нежеланием работать, и за ними требовался постоянный надзор. В этом отношении характерны письма храмовых чиновников своим начальникам, в которых они, во-первых, просят прислать денег для уплаты наемникам, ибо иначе те бросят работу; во-вторых, прислать кандалы для храмовых рабов, часть которых уже бежала. Наемники заинтересованы в работе, когда они своевременно получают плату, а рабы (особенно когда они заняты на тяжелых работах, например па возведении оросительных сооружений) делают все возможное, чтобы уклониться от труда. Мы не располагаем никакими сведениями о применении труда рабов в парскпх земледельческих хозяйствах в Вавилонии. Царские земли сдавались в аренду.

В I тысячелетии до н.э. в отличие от III и начала II тысячелетия царское хозяйство было организовано по тину частновладельческого и не играло большой роли. Ведущая роль .принадлежала собственно частновладельческим и храмовым хозяйствам. Таким образом, в нововавилонское время рабский труд не имел решающего значения в сельском хозяйстве и по сравнению с трудом мелких землевладельцев и свободных арендаторов применялся в ограниченных масштабах. В VIII —IV вв. до н.э. в Вавилонии было довольно много рабов-ремесленников, что объясняется общим ростом производства и увеличением удельного веса рабского труда. Но даже в нововавилонское время рабский труд не играл решающей роли в ремесле и не мог вытеснить труд свободных, особенно в области квалифицированного ремесленного производства. Свободные ремесленники заключали с разными лицами контракты на изготовление за соответствующую плату различных изделий из своего сырья или из сырья заказчика. Храмы располагали определенным ограниченным числом собственных рабов-ремесленников, но те не в состоянии были даже в минимальной степени удовлетворить потребности храмового производства. Администрация вынуждена была круглый год в больших масштабах привлекать свободный ремесленный труд.

В нововавилонском обществе было сравнительно много рабов, которые имели семьи, владели землей, домами и значительным движимым имуществом.

Тенденции такого использования труда рабов усиливались в течение нововавилонского и ахеменидского периодов, так как рабы, действовавшие самостоятельно, на своп страх и риск, и платившие оброк, были более выгодны хозяевам, чем те. которые работали из-под палки и всегда готовы были совершить побог. Рабы, имевшие пекулий, в экономической жизни действовали как свободные и, подобно последним, распоряжались своим пекулием: брали и давали ссуду деньгами и натуральными продуктами свободным или другим рабам.

Некоторые рабы занимались торговлей, открывали ремесленные мастерские, обучали других лиц различным ремеслам и т. д. Рабы выступали в суде в качестве свидетелей, истцов и ответчиков, и, следовательно, за ними признавалась— хотя бы ограниченная — правоспособность, и они выступали в качестве как объекта, так и субъекта права. Раб не только мог заложить, купить и продать имущество (в том числе и недвижимое: поля и дома), но также мог выступать как залогодержатель имущества свободных и рабов. Рабы покупали, продавали и нанимали для работы свободных.

Раб мог даже быть поручителем за то, что его хозяин погасит ссуду в тех случаях, когда они брали ее совместно.

Естественно, наряду с рабами, имевшими пекулий, жившими своим трудом и платившими оброк хозяину, а также рабами, платившими оброк, пользовавшимися трудом других рабов и свободных, было ещё больше рабов, которые работали под присмотром хозяев и не владели никаким имуществом.

Возникает вопрос: что общего между рабом, закованным в цепи и работавшим из-под палки, и рабом, владевшим (правда, лишь на правах пекулия) средствами производства и надзиравшим над тем, как на него другие работали?

Всех рабов объединяло то, что они принадлежали к сословию рабов и юридически являлись вещью своего господина. Даже самый богатый раб не мог выкупиться на свободу, так как право освобождения раба во всех случаях принадлежало исключительно хозяину. Чем богаче был раб, тем больше были хозяйские доходы и тем менее выгодно было отпускать его на свободу.

Между рабами и рабовладельцами всегда существовали антагонизм и непримиримая вражда.

Но в Вавилонии эта борьба носила стихийный, неорганизованный характер. Рабы выступали против плохих жизненных условий и даже нападали на хозяев с оружием в руках. Но гораздо чаще протест рабов ограничивался тем, что они стремились бежать от своих хозяев и стать свободными людьми.

Наиболее непокорных рабов, которые неоднократно совершали побеги или которых подозревали в намерении бежать, держали в специальных работных домах, где был установлен тюремный режим.

Существование института рабства представлялось нормальным явлением в понятиях не только свободных, но и рабов, которые никогда не выдвигали требования отмены его. Поэтому в вавилонской литературе нет никаких отзвуков осуждения рабства. Организованных массовых выступлений рабов в Вавилонии по было. Это легко объясняется тем, что там не было больших скоплений рабов в сельскохозяйственных имениях или ремесленных мастерских, основанных на рабском труде.

Характерно, что наиболее яркие примеры борьбы рабов засвидетельствованы в документах храмовых архивов. Храмовые рабы имели больше возможностей для совместных выступлений, чем частновладельческие, поскольку нередко они работали сравнительно большими группами.

Труд рабов непосредственно использовался главным образом для выполнения тех видов работы, которые не требовали высокой квалификации или дорогостоящего надзора, т. е. там, где их можно было использовать в течение всего года, а не сезонно. Наиболее сложные процессы производства выполнялись свободными, в частности наемными, работниками.

Наемный труд в Месопотамии стал применяться еще в ранние периоды, но именно в Вавилонии I тысячелетия до н.э. он играл весьма значительную роль в общей структуре экономики. Храмы и частные лица вынуждены были прибегать в широких масштабах к использованию квалифицированного труда свободных работников в ремесле, сельском хозяйстве и особенно для выполнения трудных видов работы. При этом иногда было нелегко найти необходимое количество работников, и в таких случаях приходилось нанимать их по чрезвычайно высоким ставкам. В поздней Вавилонии нередко встречаются партии наемных работников численностью до нескольких сот человек. Они выступали против несвоевременной оплаты их труда, перебоев в снабжении нищей и не соглашались работать за низкую плату, а в некоторых случаях даже угрожали расправой своим работодателям. Эти многочисленные массы наемных работников главным образом состояли из малоземельных свободных людей.

В связи с этим возникает вопрос о масштабах социального расслоения среди свободных. Как известно, ранее в Месопотамии наиболее распространенной формой порабощения свободных являлась долговая кабала, которая в определенных условиях могла привести к деградации неплатежеспособных должников в рабов в прямом смысле этого слова. В нововавилонское время по сравнению с предшествующими периодами в этом отношении произошли значительные изменения. Кредитор мог арестовать неплатежеспособного должника и заключить его в долговую тюрьму, однако он не имел права продать должника в рабство третьему лицу. Залог, в котором находился должник, был антихрезой, т. е. предполагал использование заложенной вещи кредитором, поэтому должник бесплатно работал па кредитора, сохраняя свою свободу. Практика самозаклада с переходом залога в собственность кредитора совершенно исчезла в Вавилонии VII — IV вв. до н.э. Кроме того, муж теперь не имел права отдавать в залог жену, хотя свободные люди могли отдавать в залог своих детей, которые находились в патриархальной власти главы семьи.

Однако родители отдавали детей в залог в довольно редких случаях. Положение детей, отданных в антихретическии залог, было похоже на рабское, и их работа на кредитора оценивалась той же суммой, что и труд раба. После отработки долга и процентов такие заложники теряли всякую связь с кредитором. Но зато дети должников, взятые в залог, могли быть обращены в рабство в случае неуплаты долга. При этом ограничение долгового рабства определенным сроком (тремя годами), установленное законом Хаммурапи, в нововавилонское время уже не действовало. Самопродажа в Вавилонии I тысячелетия до н.э. исчезает. Продажа детей родителями, по-видимому, допускалась законом, но к этому прибегали чрезвычайно редко, а именно в случае крайней нужды, катастрофического голода в стране, во время войн и осад.

Хотя среди свободных протекали процессы социального расслоения, разорение и порабощение свободных отнюдь не носили массового характера. Это объясняется сравнительно высоким жизненным уровнем в Вавилонии VIII — IV вв. до н.э. и широкими возможностями для лишившихся своей земли людей заниматься наемным трудом, арендовать чужую землю вместе со всеми необходимыми орудиями труда и рабочим скотом или же переходить на царскую службу и т.п. Поэтому в нововавилонское время долговое рабство практически играло незначительную роль.